Пленница проклятого демона - Ольга Силаева Страница 70

Я закусила губу.

— Печальная легенда.

— Но перед смертью он успел оставить послание. И, как гласит легенда, его сын прочитал это послание, вернулся в тёмное измерение и стал императором. — Тень усмехнулся. — И убил брата, чтобы взойти на трон.

— Брата? — тихо спросила я. — Свою семью?

— Уверен, эти двое так не считали.

В голосе Тени появилась знакомая жёсткость. Жёсткость, напоминающая мне о том, что он убил брата Конте без колебаний.

— Мне трудно в это поверить, — сказала я. — Если бы у тебя был брат, ты смог бы его убить ради власти?

Взгляд Тени затвердел:

— Я бы даже не колебался.

Я покачала головой:

— Не верю.

— А пора начинать верить, Дара-Закладка. — Он резко встал. — Иначе, когда твоя вера в меня разобьётся на осколки, у тебя не останется ничего.

— А если… моя вера в тебя будет оправдана? — глухо сказала я.

— Оправдана? — Тень коротко рассмеялся. — Знаешь, в скольких жертвоприношениях я выстаивал рядом с Цероном? Каково это — впитывать силу жертвы, пусть даже она достаётся не тебе? Как больно, как сладко, какое дикое удовольствие течёт по венам каждую секунду, вспарывая прежнего тебя, выпуская на волю твою истинную демоническую суть?

Его голос был тих, но в нём кипела ярость. И страсть, подобной которой я ещё не слышала из его уст.

— Это власть, — произнёс он, и его голос был холоден и твёрд. — Чувство, что никто никогда не будет тобой управлять, обещание, что все твои мечты исполнятся. День, когда я откажусь от этой силы, никогда не настанет: это желание будет со мной вечно. Открой глаза и прими это, и лучше раньше, чем позже.

— Но у тебя не было выбора во время этих жертвоприношений! — резко сказала я. — Ты обязан был быть там рядом с Цероном! И не говори, что часть тебя не кричала в ужасе. Что ты не был сам себе противен в эти минуты.

Тень молчал. Моё сердце сжалось.

Он не сказал мне ничего. Но и не опроверг мои слова.

Тень отвернулся и отошёл к краю воды, скрестив руки на обнажённой груди. Ветер трепал его волосы, такие настоящие, что мне захотелось встать на цыпочки и зарыться в них носом.

— Капля твоей крови защищает меня, — сказала я. — Символы, которые ты нарисовал у меня на коже. Твоя кровь будет действовать? Потом, после этой ночи?

Тень не обернулся.

— Нет.

Слово прозвучало приговором. Я закусила губу. Нет. Я не заплачу.

В следующий миг Тень вдруг повернулся, и по его губам скользнула улыбка.

— Но я всё-таки обрадую тебя, Дара Незарис. Знаешь, чем именно?

— Чем?

— Тем, что у меня есть план.

Я с изумлением посмотрела на него, раскрыв рот, — и увидела на его лице торжествующую улыбку.

Я больше не колебалась. Я вскочила, бросилась к нему и прыгнула ему на шею.

Тень тихо засмеялся и притянул меня к себе с неожиданной силой. Так мог бы обнять меня Конте, но не Тень.

— Потом, конечно, мы сойдёмся в поединке, ты и я, — прошептал он мне в волосы. — Но сейчас речь не об этом.

— А о чём? — прошептала я в ответ.

— О свободе.

Его дыхание по-прежнему было ровным. А вот моё сердце колотилось как бешеное.

— Я хочу запомнить, — умоляюще прошептала я. — Тень, мне нужна эта надежда, нужно, чтобы я помнила твои слова, знала, что ты надеешься победить. Пожалуйста…

Тень покачал головой:

— Нет.

— Хотя бы расскажи мне утром. Хоть что-нибудь.

Вместо ответа Тень отстранился и взял моё лицо в ладони. У меня закружилась голова. Его дыхание, его кожа, его запах…

— Тень, — прошептала я. — Одним поцелуем ты от меня не отделаешься.

— Кто сказал, что речь пойдёт лишь об одном поцелуе?

Тень склонился надо мной, разбрасывая короткие пряди в стороны, чертя пальцами символы на моих щеках. И накрыл мои губы своими, целуя меня глубоко, до звона в ушах, так, словно его кровь перетекала в меня с каждой секундой. Так, словно его кровь была моей.

Я задохнулась в его руках, зарываясь пальцами в волосы, раскрываясь перед ним. И почувствовала, что я тону, тону в его губах, в его пальцах, тону в нём — и не хочу выбираться на берег.

— Море, — выдохнула я, отрываясь от него. — Ты умеешь плавать?

Тень лишь засмеялся:

— Я — и не умею плавать?

Я тихо ахнула в его губы, глядя в его зрачки, расширенные во всю радужку. В глаза, где горели азарт и желание.

И вскочила, потянув его за собой.