World of Warcraft. Перед бурей - Кристи Голден Страница 7

Подобно тауренам, тролли числились у орков в лучших друзьях. Вождь орков Тралл назвал орочьи земли Дуротаром – в честь своего отца Дуротана. Оргриммар же получил свое название в честь прежнего вождя Орды Оргрима Молота Рока. До Вол’джина все вожди Орды были орками. А до Сильваны все они принадлежали к основным, изначальным расам. И были мужчинами.

Сильвана изменила и то и другое, и немало гордилась этим.

Подобно ей самой, Вол’джин, возвысившись до вождя, оставил свой народ без правителя. Но, если у Отрекшихся – пусть в роли вождя Орды – была хотя бы она, то тролли до сих пор не имели официального правителя, кроме, разве что, Рокхана. Еще одна забота: поставить кого-то во главе троллей, и как можно скорее. Кого-то из тех, с кем можно работать. Кого можно держать под контролем. Иначе они могут выбрать такого, кто пожелает оспорить ее власть, а это совсем ни к чему.

Сегодня многие встречали ее улыбками и радостными криками, но обольщаться, принимая это за всеобщую любовь, не стоило. Сильвана привела Орду к победе, казавшейся невозможной, и это – по крайней мере, на время – помогло сплотить ее членов вокруг себя.

Вот и хорошо.

Учтиво раскланявшись с троллями, Сильвана приготовилась к следующей встрече.

Откровенно говоря, к гоблинам она не питала ни малейшей любви. Не слишком-то щепетильная в вопросах чести, Сильвана могла ценить честь в других – подобно многому, она казалась отголоском чего-то знакомого, но давно отзвучавшего. Гоблины, на ее взгляд, были всего лишь коренастыми, приземистыми, безобразными, жадными до денег паразитами. О да, они были умны – порой умны опасно, как для других, так и для самих себя. И, несомненно, изобретательны. И все же те времена, когда Сильвану связывали с ними только чисто финансовые отношения, нравились ей куда больше. Пока гоблины не сделались полноправными членами Орды, не было и надобности притворяться, будто они для нее что-то значат.

Конечно же, без их предводителя – украшенного гирляндой подбородков, туго перетянутого поясом зеленого комка жира и жадности по имени Джастор Галливикс – дело не обошлось. За спиной торгового принца скалила в ухмылках острые желтые зубы пестрая, шумная толпа гоблинов. По-видимому, кривые тонкие ножки Джастора уже утомились поддерживать увесистую тушу. При виде Сильваны он снял свой любимый цилиндр, тяжело оперся на трость и поклонился – так низко, как только позволяло брюхо.

– Вождь, – маслянистым, приторным голосом заговорил он, – надеюсь, чуть позже ты сможешь уделить мне немного времени. У меня есть для тебя кое-что очень и очень интересное.

Ну конечно! Кто, как не гоблин, посмел бы в такой день сунуться к ней с собственными делами! Нахмурившись, Сильвана открыла было рот, но, вглядевшись в лицо торгового принца, решила повременить с отповедью.

Прежде, чем погибнуть от рук Артаса Менетила, она прожила долгую, очень долгую жизнь, в каком-то смысле продолжавшуюся и по сей день. И столько раз вглядывалась в лица, оценивая характер и слова собеседника…

Чаще всего на лице Галливикса красовалась искусственная улыбка из тех самых, будто говорящих «привет, дружище, какая встреча», не внушавшая Сильване ничего, кроме отвращения. Чаще всего… но не сегодня. Сегодня в нем не чувствовалось обычной жажды наживы. Он был спокоен. Спокоен, точно игрок, заранее уверенный в выигрыше. Столь бесцеремонное обращение к ней в такой момент означало, что дело у него серьезное. Однако язык тела… пожалуй, впервые на ее памяти Галливикс не юлил, не горбился, а стоял прямо, и это яснее всего прочего свидетельствовало, что он твердо рассчитывает покинуть игорный стол без особых разочарований.

Очевидно, на сей раз у него в запасе действительно имелось нечто очень и очень интересное.

– Поговорим на пиру, – сказала Сильвана.

– Как прикажешь, мой вождь! – воскликнул гоблин, вновь сняв перед нею цилиндр.

Сильвана отвернулась от него и направилась дальше.

– Не доверяю я этому гоблину, – с отвращением сказал Натанос, нарушив долгое молчание.

– Я тоже, – ответила Сильвана. – Но выгоду они чуют безошибочно. Я вполне могу выслушать его, ничего не обещая.

– Конечно, вождь, – кивнул Натанос.

Гоблины и тролли пристроились к хвосту колонны, но паланкин Галливикса каким-то образом оказался прямо за стражей Сильваны. Каким обманом, какой хитростью ему удалось занять это место? Об этом оставалось только гадать. Встретившись с нею взглядом, Джастор ухмыльнулся, поднял кверху большие пальцы и подмигнул. Сильване едва удалось сдержаться и не скривить губы от омерзения. Пожалев о решении поговорить с Галливиксом на пиру, она сосредоточилась на других делах.

– Мы ведь во всем согласны? – спросила она, обращаясь к Натаносу. – Штормград должен пасть, а погибшие в битве станут Отрекшимися.

– Как пожелаешь, моя королева, – ответил он, – но, думаю, о моем мнении тебе беспокоиться ни к чему. Говорила ли ты об этом с другими правителями? Возможно, им есть, что сказать об этой идее. На мой взгляд, мира, купленного столь дорогой ценой и более желанного, мы еще не видали. Возможно, им не захочется так быстро переворачивать все с ног на голову.

– Пока враг жив, мир – еще не победа.

Да, пока рядом беззащитная жертва, пока дальнейшее существование Отрекшихся под вопросом, до победы далеко.

– За вождя!!! – заорал какой-то таурен во всю силу огромных легких.

– За вождя! За вождя! За вождя! – загремело со всех сторон.

Долгий «победный марш» приближался к концу. Процессия двигалась к крепости Громмаш. Сильвану ждала встреча с последним правителем, неизменно внушавшим ей уважение пополам с неприязнью.

Варок Саурфанг был умен, силен, отважен и, подобно Бейну, верен. Но всякий раз, глядя в глаза орка, Сильвана чувствовала тревогу. Этот взгляд говорил о том, что стоит вождю серьезно оступиться – и он вполне может усомниться в ней, а то и откровенно восстать против нее.

Вот и сейчас, выступив вперед, он смотрел на нее точно так же и не отвел взгляда даже в почтительном поклоне. Сделав шаг в сторону, он пропустил Сильвану и всех остальных вперед и двинулся следом в хвосте колонны.

Как и все остальные.

Спешившись, Сильвана вошла в крепость Громмаш с высоко поднятой головой.

Натанос тревожился, что остальные правители не поддержат ее плана…

«Я скажу им, что делать… но позже. В свое время».

Во время марша в крепость Громмаш был доставлен тяжелый, грубо отесанный стол и скамьи. Здесь всех правителей с немногими избранными из числа их стражи и близких товарищей ждал праздничный пир. Сильване, как подобает вождю, предстояло сесть во главе стола.

Оглядев соседей, она отметила, что ни у кого из них нет семьи. Пожалуй, разве что ее защитник мог быть хоть как-то похож на официального консорта или спутника жизни – и то отношения их не отличались определенностью даже для них самих.