Тайна медальона - Екатерина Азарова Страница 7

Стоя на пороге и разглядывая погром в квартире, я пыталась понять, последняя ли это гадость на сегодня? Или нет? И меня ждет более «феерическое» завершение дня.

Жилище Ами, такое чистое, аккуратное, со вкусом обставленное, превратилось в нечто страшное. Не знаю, кто и что здесь искал, но все было перевернуто вверх дном. А мебель? Подушки вспороты, все шкафы с открытыми дверцами, ящики валяются на полу, а некоторые и вовсе разломаны. Шторы сдернуты, порванные книги ворохом рассыпаны по всевозможным поверхностям, а симпатичные бонсай, которыми я так любовалась еще с утра, сброшены грубою рукой с подоконников.

— Черт! — громко воскликнула я, когда неловко коснулась разбитой ногой дверного косяка. — И он меня еще обзывает! — буркнула я, немного справившись со стрессом, но продолжая морщиться от боли. — Не думаю, что сюда приехала толпа русских и устроила погром. Сами они варвары.

Договорить я не успела, почувствовав движение рядом. В следующее мгновение меня вновь схватили за руку и дернули в сторону. Не успев толком понять, что происходит, я оказалась за спиной Хана. Чтобы удержаться на ногах и при этом не хвататься за мужчину, отшатнулась и снова умудрилась удариться, на этот раз плечом.

— Гад! — не выдержала и буркнула я.

По закону подлости меня услышали. Хан медленно повернулся и уставился на меня. Мне же привычно захотелось оказаться дальше от него, но ярость требовала выхода.

— А аккуратнее никак нельзя? — зло спросила я.

— Ты кричала, — заявил он.

— Нет.

Мужчина схватил меня за руку и затащил в квартиру. Я и ойкнуть не успела, как дверь закрылась. Хан отпустил меня, отошел на пару шагов и сложил руки на груди, хмуро посмотрел.

— Что еще не так?

Мне ответили… по-японски. А когда я недовольно скривилась, мужчина наконец-то снова соизволил перейти на русский:

— Кому ты сказала, что везешь медальон?

— А что с ним не так? — поинтересовалась я.

— Ами ничего не сказала? — немного помолчав, уже спокойнее спросил он.

— Аллилуйя, — съязвила я. — Можешь ведь думать, когда захочешь.

— Не шути со мной…

— Даже не пыталась.

Мы оба замолчали, лишь смотрели друг на друга. Я еле удерживала рвущиеся с губ очередные язвительные замечания. Почему Хан так вел себя? Кто его знает? Он вообще на редкость странный мужчина. Но по непонятной причине я ждала его следующего шага. И он не заставил себя ждать.

— Зачем ты приехала в Токио?

— В гости к подруге. Ты разве не знаешь? — не удержалась я от подколки. — Судя по всему, с Ами ты знаком, за мной следишь чуть ли не с момента прилета, раз я видела тебя в поезде, потом ты нашел меня на окраине города, а сейчас привез точно в правильное место. Наверное, это мне надо спросить, кто ты такой и что тебе от меня надо? Хотя ответа не жду, помня о твоей «поразительной тактичности и многословности». Знаешь, я всегда думала, что японцы — исключительно доброжелательные и уважительные люди. Ами и ее семья всегда вели себя так. Те, с кем я успела познакомиться за день, также показали себя с наилучшей стороны, а вот ты…

— Кто же?

— Мерзавец, — выпалила я и прикусила губу.

Что-то тирада потребовала больше сил, чем я думала.

— Ами и моя подруга, — вдруг сообщил он. — Она попросила забрать у тебя медальон и проследить, чтобы ничего не случилось.

— Странно, — протянула я, машинально зажав кулон в кулаке. — Я разговаривала с ней, но она ни слова не сказала, что пришлет своего приятеля. Может, я чего-то не знаю? Кстати, повторяю вопрос: что не так с медальоном?

— Это антикварная вещь огромной стоимости. Есть люди, которые не остановятся ни перед чем, чтобы получить ее. Как ты видишь, они добрались и до квартиры, — сказал Хан и протянул руку. — Пойдем, я устрою тебя в гостинице. Когда Ами вернется, вы отправитесь в Киото и дальше, как собирались. А чтобы не потерять кулон, отдай его мне.

— Врет! — неожиданно услышала я и растерянно оглянулась, пытаясь понять, что это. На Хана не подумала, потому что голос был довольно тонкий, и доносился откуда-то… издалека.

— Согласна? — Хан посмотрел на меня и улыбнулся.

От подобной улыбки хотелось и самой ответить тем же. Она была такой искренней, открытой, что я затаила дыхание, откровенно любуясь мужским лицом, которое в одно мгновение стало невероятно привлекательным. Взгляд не хотелось отводить. Кто я такая, чтобы хоть раз в жизни не уступить столь мимолетному желанию?

— Ну вот, поплыла, — вновь прозвучал недовольный тонкий голос. — Эй, лапуля, приди в себя!

Я нервно помотала головой и нахмурилась. Наверное, я умудрилась удариться головой и подсознание озвучивает то, о чем я думаю. Хотя странно все проявляется. Но с этим я разберусь позже, а сейчас надо прийти в норму и перестать вести себя глупо. Вновь взглянув на Хана, отметила удивление на его лице, резко отпустила медальон и отшатнулась назад, прислонившись к стене.

— Что-то не так?

— Откуда я могу знать, что Ами попросила отдать украшение именно тебе? — выпалила я. — Сделаем так. Сейчас я позвоню ей, и если она подтвердит твои слова, то никаких проблем. В ином случае вынуждена буду отказать.

Сказала и еле удержалась от потребности зажмуриться, настолько Хан подавлял и физически, и морально, продолжая упрямо смотреть мужчине в глаза. Наверное, именно поэтому смогла уловить изменение эмоций на его лице. Сначала промелькнули злость и раздражение, затем усталость, но я все равно не ожидала услышать:

— Это невозможно. Ами не выходит на связь.

— Что?! Мы разговаривали с ней, когда она садилась на поезд. Кажется…

— Она не доехала до пункта назначения.

— И куда она тогда делась? — нахмурилась я.

Беспокойство за судьбу подруги сводило с ума. Решительно сняв рюкзак, я достала телефон и обнаружила, что… у меня больше нет телефона. Видимо, мои полеты на твердые поверхности принесли свои плоды, а обещания фирмы-производителя об ударопрочности гаджета — не более чем слова. При дальнейшем изучении обнаружилось, что и планшет постигла та же судьба. Продемонстрировав Хану сломанную технику, я вопросительно приподняла бровь.

— Что не так? — поинтересовался он.

— Еще пару часов назад все работало, — намекнула я.

— Осторожнее надо быть.

— Да они из-за тебя разбиты! — повысила я голос.

— Не согласен.

На это ответить было нечего. Несколько глубоких вдохов помогли избавиться от злости, если можно так назвать состояние бешенства, в котором я находилась. Чтобы заставить себя думать о другом…

— Дай мне телефон, — потребовала я.