Коловрат. Знамение - Алексей Живой Страница 7

«Хорошо хоть еще сегодня на войну в своем идем, не таясь, – подумал с некотором облегчением командир сводного отряда, – а то пришлось бы еще афганские шмотки надевать для глубокого рейда. Хотя, надо признать, пуштунка на голове хорошо сидит. Не слетает, даже когда садишь по моджахедам из пулемета».

На этом он закончил осмотр обмундирования и хотел было перейти к оружию, но вновь встретился взглядом с улыбчивым Галиулиным и уточнил:

– Аскер, как у тебя со связью, порядок? Все подготовил, что понадобится?

– Как приказывали, товарищ старший лейтенант, – кивнул Галиулин в сторону кучки радиостанций разных видов, лежавших пока на плащ-палатке и еще не расфасованных по рюкзакам. – Р-159 для связи с базой. Одна штука, нам хватит. Ее я сам понесу. Восемь комплектов «Сокола», по четыре на каждую группу, чтобы между собой связь держать. Запасные батареи. Вроде все.

– «Ромашку» ^[8] не забудь, – напомнил Зарубин, слегка нахмурившись, – тоже пару штук.

– Значит, с вертушками связь будем держать, – не то спросил, не то объявил всем радист.

– Все может быть, – нехотя кивнул Кондратий, – кишлак там мутный.

И перешел к осмотру оружия. У девятнадцати воинов из общего состава двух групп при себе имелись автоматы АКМС с калибром 7,62-мм и десять из них с планкой для крепления ночного прицела. Предстоял как раз ночной бой. У восьми солдат автоматы были дополнительно оснащены подствольными гранатометами ГШ-25. В сводном отряде старшего лейтенанта Зарубина было также четыре винтовки СВД ^[9] – так как полагалось брать с собой на задание минимум по два снайпера на группу. У остальных бойцов спецназа тоже были автоматы, но поменьше калибром – 5,45-мм. И хотя этот автомат был удобным и компактным, в спецназе ГРУ более крупный калибр пользовался гораздо большей популярностью. И причин тому было несколько. Во-первых, для АКМС с калибром 7,62 имелся прибор бесшумной и беспламенной стрельбы – ПБС-1. Эта игрушка давала советским разведчикам, особенно во время ночных вылазок, большие преимущества перед «моджахедами», которые могли даже не узнать, что неподалеку идет бой. Звук выстрела из автомата с таким прибором было невозможно различить уже с расстояния в сто пятьдесят метров.

Да и потом, пуля, выпущенная из автомата калибра 7,62-мм, была просто крупнее и лучше «останавливала» врага. А, кроме того, у самих моджахедов основным стрелковым оружием был как раз китайский образец автомата Калашникова все с тем же калибром. Это давало шанс воспользоваться патронами убитого «духа», если свои закончатся. Несмотря на то что по несколько рожков с патронами уже было рассовано по разгрузочным жилетам и подсумкам, такое могло случиться и бывало не редко. Высокое начальство распорядилось выдавать патроны по нормативам, смысла которых никто из спецназовцев не понимал. Ни командиры, ни сами бойцы. В жарком бою патронов реально не хватало и, как всегда, приходилось заботиться о себе самому. Спасение утопающего, как говорится в одной книге, дело рук самого утопающего.

Иногда в бою выпадала возможность пополнить боекомплект трофейными патронами с «разрывными» пулями. Это егеря тоже любили, так как аналогичными патронами родная промышленность свои войска в Афганистане почти не снабжала «из-за соображений гуманности». Жалела моджахедов, видимо. Приходилось бить «духов» их же разрывными пулями.

При необходимости воевали и захваченным у врага оружием, но китайские копии Калашникова бойцы не любили, так как украденную идею китайцы воплотили, как всегда, только внешне. Металл на автоматы шел хреновый и быстро перегревался, буквально после опустошения третьего рожка патронов, автомат клинило, или он начинал просто выплевывать пули в разные стороны, теряя прицельную дальность. Китайская копия, она и в Афгане китайская копия.

А вот китайский аналог русского крупнокалиберного пулемета ДШКМ ^[10], слизанный и перепроданный моджахедам, доставлял русским спецназовцам гораздо больше хлопот. И хотя он был тяжелым и гораздо менее маневренным, чем обычно противостоявший ему «Утес» – для смены позиции требовалось пять человек, – все равно духи могли значительно усложнить жизнь советским разведчикам, установив ДШКМ на удобной позиции в горах, особенно в укрепрайонах, куда частенько затаскивали их с помощью ослов или других вьючных животных.

В отряде Зарубина на такой ответный случай как раз была припасена парочка крупнокалиберных «Утесов» ^[11] с оптическим прицелом, который переносился вместе с боекомплектом силами всего двух разведчиков, и еще парочка ПК – пулемётов Калашникова все того же калибра 7,62-мм. Одним из таких ПК в третьей группе заведовал рядовой Семихватов. А вторым ПК виртуозно владел Григорий Рохля. Удалой боец, несмотря на фамилию, доставлявшую ему поначалу немало хлопот. В четвертой группе тоже было два пулеметчика с ПК.

Ну и на всякий пожарный случай – укрепрайоны у «духов» крепкие попадались, – старший лейтенант Зарубин брал с собой в этот раз тяжеленный ПТУРС ^[12], который мог разнести любую, даже укрепленную позицию и часто заменял спецназу артиллерию. И еще один АГС-17, станковый гранатомет, бивший вдаль аж до полутора километров очередями из осколочных гранат. В радиусе семи метров от места попадания такой гранаты не выживал никто. Весила полезная штука все веселые тридцать килограммов. По сравнению с этими тяжеловесами, несколько ручных гранатометов типа «Муха» ^[13], также числившихся среди вооружения сводного отряда разведчиков Зарубина, вообще ничего не весили.

«Придется ребяткам потрудиться, – подумал Кондратий, разглядывая тяжеленные махины с боекомплектом, – зато ни один «дух» от нас даже под землей не спрячется».