Смертельный туман - С. И. Гроув Страница 7

София кивнула:

– Да. Кажется, это так давно было…

Она смотрела в окошко на удаляющуюся гавань, припоминая, как «выпала» из времени, пока разыскивала пиратский корабль: внезапное появление Барра, отчаянную гонку к трапу, големов-преследователей… и Тео, целящегося в бочку с патокой. Это воспоминание вызвало у нее улыбку.

– Скоро ты вернешься в Бостон, радость моя, – сказала Каликста. – И Тео обзавидуется, когда узнает о твоих похождениях!

Улыбка Софии окрасилась тоской.

– Надо думать… Особенно если услышит, сколько времени я провела с тобой и с Барром.

Каликста рассмеялась:

– Он, бедняжка, небось позеленел там от скуки… Так вот, – она напустила на себя деловой вид, – помимо твоих дорожных ботинок, нам обеим не помешают новые шляпки, нижние юбки, как минимум по парочке платьев, домашние тапочки, чулочки, бельишко, я не говорю уже о щетках для волос, шпильках, мыле… что еще я забыла?

– Да хватит, по-моему.

– Ах! – вырвалось у Каликсты. – Кучер, стой! – И стукнула в крышу. – Ну конечно! Духи!

И, не успела карета остановиться, пиратка потащила Софию наружу.

– В принципе, я не думаю… – начала девочка.

– Когда речь идет о покупках, со мной не спорят. Это весьма неблагоразумно. – Каликста глянула вверх, где сидел кучер. – Ждать здесь!

Они были вблизи городского центра; вдаль тянулась длинная улица, состоявшая из сплошных магазинов. Напротив шла торговля дамскими шляпками. Две дамы под зонтиками от солнца любовались витриной. Рядом девушка в белом переднике намывала ступени лавочки при пекарне. София прочла вывеску над дверью, к которой вела ее Каликста: «ДИВНЫЕ АРОМАТЫ ВИНСЕНТА ПУЛИО».

Внутри воздух был напоен запахами флердоранжа и миндаля, мускуса и корицы, гардении и розовых лепестков. Каликста сразу направилась к стойке, София огляделась. Всюду этакими островками виднелись маленькие столики, заставленные стеклянными пузырьками. На стенных полках теснились тяжелые горшочки с этикетками: «Магнолия», «Жимолость», «Цветочный луг». За стеклянным прилавком стоял солидного вида мужчина с тщательно ухоженными усами. Он вытирал белой тряпочкой замысловатые пульверизаторы, украшавшие выставку.

– Винсент! – приветствовала его Каликста.

– А? – Толстяк вздрогнул, вскинул глаза, обрадовался: – Капитан Моррис!

Бросил взгляд на входную дверь, потом в глубину магазина, где еще один покупатель один за другим пробовал ароматы.

Каликста подозрительно прищурилась:

– Ты, никак, разочарован моим появлением, Винсент? В чем дело?

– Я? – Винсент заметно нервничал. – Нет, ничего… Совсем ничего!

Каликста рассмеялась:

– Я семь лет тебя знаю, Винсент. Что стряслось?

– Каликста Клеопатра Моррис, – прозвучал негромкий голос из глубины магазина.

София оглянулась. Покупатель, изучавший пузырьки, успел встать лицом к Каликсте, вытащив саблю из ножен. У него были длинные курчавые волосы, связанные потрепанным кожаным шнурком в хвост на затылке. На ногах – черные начищенные сапоги. Незнакомец подобрался, как хищник перед прыжком. И прошипел:

– Я не собираюсь называть тебя капитаном, Каликста. Этого звания ты не заслуживаешь!

– О’Мэлли, – произнесла Каликста невозмутимо. – Что ж, я тоже бесконечно рада видеть тебя. Что за муха тебя укусила, что ты с саблей наголо меня приветствуешь? Это, знаешь ли, неприлично. Даже будь сейчас один из тех редких дней, когда ты трезвый…

О’Мэлли сделал шаг вперед и ответил ровным голосом:

– Ты отлично знаешь причину.

Каликста медленно стянула кружевные перчатки и сунула их за корсаж платья, не сводя с О’Мэлли взгляда, полного презрения.

– Право же, я в растерянности. При нашей последней встрече мы мирно ужинали на борту «Лебедя», попивая лучший ром из запасов Барра… Если с тех пор что-то произошло, а меня девичья память подводит, сделай милость, напомни!

– Дело не в тебе и не во мне, – ответил О’Мэлли. Его губы кривились так, словно в рот попало что-то несвежее. – Все из-за того, что ты сотворила с «Эвридикой». Я вчера только узнал, но весь Новый Орлеан ужасается твоему преступлению! За подобную жестокость нужно ответить!

Каликста опустила руку на рукоять сабли. На ее лице не осталось и тени веселья.

– Восхищена твоим праведным гневом, О’Мэлли, но, может быть, просветишь меня о причине? «Эвридику» я года три не видела. Так какое злодеяние мне приписывают?

– Самое мерзкое! – ответил О’Мэлли, поднимая оружие. – Никогда не думал, что ты способна на подобное! Ты захватываешь корабль, они сдаются… после чего топишь всю команду – и теперь утверждаешь, будто ни о чем слыхом не слыхивала? Тебе не место у штурвала корабля! И я рад, что именно благодаря мне ты никогда больше в море не выйдешь!

Каликста мгновенно выхватила саблю, принуждая О’Мэлли держаться на расстоянии. Ее глаза стали двумя щелками, полными гнева.

– Ты не сказал ни единого слова правды! Я с удовольствием постою за свою честь и за честь «Лебедя», но давай сделаем это на улице. Твои неловкие удары Винсенту все склянки перебьют, а у меня лишних денег нет ему убытки оплачивать. Мне еще на твои похороны раскошеливаться предстоит…

– Согласен, – улыбнулся О’Мэлли. – Полагаю, на улице многие с удовольствием увидят, как справедливость постигнет ту, кого некогда величали капитаном Моррис…

Мелькнуло перед глазами – клинки сверкнули, лязгнули один о другой. София невольно ахнула.

– София, – спокойно проговорила Каликста, не отрывая глаз от противника и делая шаг к выходу.

– Что?

– Помнишь имя человека, которого мы ехали повидать?

– Да. Помню.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в коляску и попросила кучера тебя туда отвезти. Адрес он знает.

София набрала полную грудь воздуха, призывая всю решимость:

– Нет.

Каликста нахмурилась:

– Делай, как я велю!

– Я тебя здесь не оставлю, – сказала София.

Она смотрела сквозь витрину наружу. С улицы уже заглядывали зеваки, собравшиеся поглазеть на дуэль. Слышался топот ног – собиралась толпа.

– Люди подходят. Если он говорит правду, я не могу оставить тебя!

Каликста по-прежнему пристально смотрела на О’Мэлли.

– Зря ты мне перечишь, София…

– Мне очень жаль. Но я никуда не пойду.

Сабля Каликсты метнулась вперед. Рубашка О’Мэлли повисла двумя лоскутами. Винсент за стойкой вскрикнул и спрятался и больше не показывался. О’Мэлли сделал выпад, его сабля зло свистнула в воздухе. Ближайший столик со звоном и треском обрушился на пол. Каликста подбросила саблю, всадив ее в потолок, и бросилась вперед, ударив О’Мэлли плечом в живот. Это застало его врасплох. Так и не выпустив саблю, он рухнул навзничь и барахтался, пытаясь подняться, но Каликста уже выхватила из поясных ножен короткий кинжал.