Империя Тигвердов. Танго в пустоте - Тереза Тур Страница 7

— Спасибо тебе, — вытерла я слезы.

— Я завтра подъеду. Поговорим.

— Идет. Буду ждать.

А утро началось с визита милорда Милфорда, главы контрразведки Империи и лучшего друга Ричарда.

— Миледи, — склонился он передо мной. Получилось выразительно. Презрение исполнено было на редкость удачно. Куда там молодому графу Троубрижду — совсем другой класс исполнения. Да и герцогу Борнмуту было далеко до Милфорда. Прежде всего потому, что начальник контрразведки был искренен в своем негодовании.

— Милорд, — насмешливо ответила я и чуть ему поклонилась. — Чем обязана?

— Приказ императора.

— Какого рода?

— Его величество обратил внимание, что вы, миледи, совсем не умете использовать силу тех артефактов, что на вас надеты. И он распорядился вас научить. И для этих целей выбрал меня.

Голос милорда Милфорда звенел. Наверное, он был польщен той степенью доверия, что продемонстрировал ему император.

Я же… скривилась. Видимо, именно так и проявляется чувство юмора у венценосных особ? Негодующего друга Ричарда он ко мне заслал зачем?

Между тем, Милфорд огляделся и спросил — ядовито так:

— Честно говоря, я в растерянности, встретив вас здесь, а не во дворце. Что же вас привело в свой мир? Его величество уже отослали?

Что тут скажешь… Я посмотрела внимательно на милорда. И вдруг поняла, зачем Фредерик отправил ко мне именно его. Император хотел, чтобы начальник контрразведки понял, что мы Ричарда не предавали. А самому беседовать с милордом Милфордом… И не по чину императору оправдываться. Да и не факт, что друг Ричарда ему поверит. Император как маг сильнее — значит, прочитать — правду он говорит или нет — Милфорд не сможет. А — как я выяснила на примере Ричарда — если сильный маг не может понять для себя однозначно — правду ему говорят или нет — то он считает априори, что ему лгут.

— Что же вы молчите, миледи? — презрения в голосе милорда прибавилось. — Солгать вы мне не можете, я вашу ложь распознаю… А правду сказать стыдно?

Мои родители и Феликс, хоть и не знали имперского — а все пассажи были исполнены именно на этом языке — напряглись. Что уж говорить о сыне.

— Паша, не смей, — краем глаза я увидела, как он поднимается. Выражение его лица было точно такое, как у Рэма, когда тот решал, что мою честь надо защищать. Срочно. — Милорд Милфорд. Нам надо поговорить.

— О чем же, миледи, нам разговаривать?

— О том, что вы задолжали мне извинения за ваши экзерсисы, — отрезала я. — Паша, принеси мне кошелек из саквояжа, я прогуляюсь до магазинчика. Милорд составит мне компанию.

Сын недовольно дернулся, но пошел выполнять приказ.

— Его величество распорядился вам передать. — Милфорд кинул на обеденный стол пухлый конверт.

— Благодарю, милорд, — холодно отозвалась я — достал уже, право слово.

— Служу Империи, — рявкнул он, вытягиваясь по стойке смирно.

Я одарила его злобным взглядом — и отправилась смотреть, что же передал Император.

Документы на поместье — вот невозможно упрямый! Фредерик Тигверд! Теперь я графиня… Вот кто его просил! Пластиковая карточка — это уже из нашего мира. Слов нет — одна ругань. Вот за кого он меня принимает! Документы на Феликса Журавлева — моего приемного сына. Это спасибо. Листок с моей биографией за эти месяцы, где я там была? Во Вьетнаме? Преподавала в университете города Ханой?.. Где же еще могла понадобиться преподавательница по истории России. Ладно — и на этом спасибо. Загранпаспорта — мой и Паши. Документы о съеме квартиры, даже фотографии. Красота!

А это что?.. В отдельном конверте находился листок бумаги, исписанный крупным, резким подчерком.