Крылатый - Анна Тьма Страница 7

В руку послушно скользнула капсула «хроноса». Из моего тела все еще торчали обрывки щупов. Этим оружием я ударил уже по себе.

Последнее, что я видел, был вогнутый зеркальный стакан «хроноса», поглотивший меня…

…Сердце судорожно билось где-то в горле, градом катил холодный пот, меня всего колотило крупной дрожью. Раскалывалась голова, зверски болело все тело.

Дрожащими руками я отключил антенну Призраков. Стальная игла в моей руке стала прозрачной и втянулась под кожу. Закрыв ноут, отложил его в сторону. С третьей попытки содрал с головы обруч. Браслеты снимать сил не было. Перед глазами плыло.

Кто-то снял с моих запястий браслеты и сунул в руки стакан с чем-то холодным. Я залпом выпил освежающую жидкость и только тогда посмотрел на заботливого «кого-то», которым, естественно, оказался мой брат. Он понимающе усмехался. Шон знает и понимает больше, чем говорит. Хотя едва ли он знает, чем на самом деле я занимаюсь. Брат покачал головой и вполголоса сказал:

— Надо быть осторожнее. Тебя что, никто не страховал?

— Сегодня я страховал. И попал, — шепотом ответил я.

Брат хотел спросить что-то еще, но его прервал пронзительный звонок моего телефона. «Что ожидает нас, друг, на пороге ада?» — вопрошал голос из динамика сотового. Апокалипсис…

— Привет, Ван. — Главное — спокойно. А то сейчас придется много нового о себе узнать. И вытерпеть получасовой сеанс возмущенного ора.

— Ты жив?! — Голос донельзя взволнованный.

— Нет, я умер и с тобой говорит мой труп! Жив я, жив, не кипятись.

Умоляю, друг, побереги свои и без того издерганные нервы.

— Слава Небу… — выдохнул напарник и заорал так, что я отставил трубку подальше от уха: — Какого хрена ты вытворяешь?! Идиот!

— Совершенно согласен! — крякнул Шон и тут же погрозил мне увесистым кулаком.

А я что, а я ничего, разлетались тут всякие молнии…

— Ван, не ори…

— «Не ори»?!

— Ван…

— Да я бы тебе башку еще открутил!

— Ва-ан…

— Как ты вообще посмел так себя подставить, идиот?!

— Потому что я мог это сделать!

— Ты… ты… ты… — Друг задохнулся от возмущения. — А ты подумал, что в тот момент со мной было?! Ты обо мне подумал?!

— Я не мог подставить под удар тебя, Ван! А себя — мог! Для меня почти не было риска, а ты… — Я не закончил, поскольку нельзя было при Шоне говорить о том, о чем сейчас умолчал. — Только о тебе в тот момент и подумал, придурок. А про все остальное забыл.

— Скорее забил, — проворчал Апокалипсис. Помолчал, тяжело вздохнул. — Я тебе уже говорил, что ты — идиот, Ирдес?

— И не раз, — хмыкнул я. — Только ты сам такой же.

— В следующий раз, когда я совершу ошибку…

— …я опять влезу, и ты потом будешь на меня орать.

Ван нервно рассмеялся. Кажется, буря миновала.

— Демон с тобой, дурак безголовый. Будет звонить Рысь, передай от меня, что она зараза.

— Лучше ты сам ей это скажи. — Я зевнул. — Спать хочу. Заслужил я хоть пару часов сна?

— Да хоть пару суток. Отбой, Ирдес.

— Отбой, Ван.

Я развалился в кресле, включив на сотовом автоответчик, который сообщал звонящим, что «абонент временно умер». В голове крутились обрывки прошедших событий.

То, что мы делали сегодня, — только одна из наших прямых обязанностей. Защита мира от внешних угроз. Веселее бывает ликвидировать внутренние угрозы, но это не нашей семерки дело. Мы — внешники. Пограничники.

Я бы действительно не попался, возьми они меня даже в «силки», — мое физическое тело, источник сигнала, двигалось со скоростью полторы тысячи километров в час. В таких условиях перемещение объекта невозможно отследить, уж я-то знаю. А мысли Призраки приучены держать под жестким контролем, так что даже случайно никто из нас не назовет другого по имени и даже мельком не подумает ни о чем личном.

Надо же — дангах! Эти люди совсем разума лишились. Они бы еще дасгаха пригласили и устроили кровавое жертвоприношение для вызова инфернала или междумирника! И все-таки… почему щупы были по ту сторону разрыва, а не по эту? И что за дрянь проскользнула мимо меня? Что-то с этим разрывом нечисто. Вот только что именно?..

Вскочив в холодном поту, я не сразу осознал, где нахожусь, все еще пытаясь отбиться от монстра из сна и чувствуя липкий темный страх. Бросил короткий взгляд в иллюминатор — самолет заходил на посадку. Я припомнил свой кошмар. В голове, как всегда, все перемешалось в невообразимую кашу. Снилась сегодняшняя атака, только почему-то Ван вдруг оказался дангахом, который открывал путь, а потом и вовсе превратился в дасгаха и пытался принести меня в жертву на алтаре. Встряхнувшись, я выбросил из головы остатки сна. Порядок в мыслях наступает только во время рейдов. В остальное время — полнейший бардак!

Что ни говори, а я не мог забыть тот разговор о расовой принадлежности. И, таскаясь за родителями по аэропорту, не переставал думать о словах друга. Честно говоря, я считал, что Ван — человек. Слишком много в нем от обычного представителя людского рода. Наглый, беспринципный, бесцеремонный. С другой стороны, в нем много и нечеловеческого… Да и какой нормальный… представитель любой расы будет жить в Свободном городе? Может, Ван действительно орк? Слегка обдумав эту мысль, я ее отбросил. Это невозможно. Или возможно?

— Малыш… — Мамина ласковая тонкая ладонь слегка сжала мое плечо. — Ты не рад человеческим землям?

Она и Шон сидели на заднем сиденье, папа за рулем, а я рядом. Место впереди я себе давно отвоевал, даже брат меня отсюда не вытурит.

— Рад, мамуль, — вымученно улыбнулся я, оборачиваясь к ней. — Просто не выспался.

А вдруг Ван — гном?! А что, вполне вероятно. Взять хотя бы его имя или характерные черты поведения — почти подходит. Но вот именно что «почти».

— Только не выспался? — Мама коснулась моего лба, убрала за ухо прядь, остриженную короче, чем другие. — Я слышала, как ты ругался с другом по телефону. — Да уж, вановский ор даже глухой услышал бы. — Может, тебя что-то тревожит?

— Да нет, мам… — Я вздохнул, слегка отстраняясь. — Просто Ван подкинул мне информацию к размышлению. Вот я и размышляю. Не волнуйся, все нормально.

— И что же это такое великое и жуткое, что ты даже не смотришь в окно?

— Дела команды, мам. Не хочу говорить, это не только меня касается. Не волнуйся.

Мать смерила меня внимательным взглядом, но больше вопросов не задавала. Да, мамочка, я нагло вру! Но правды от меня ты сегодня не дождешься.

А может… может, Апокалипсис — темный?! Не просто темный — а темный изгой?! Или, скорее, сын темного, которого в свое время сослали в тот неприветливый край?! Как я об этом сразу не подумал!