Академия магического права. Брюнетка в бою - Азалия Еремеева Страница 7

Этого я допустить не могла. Я до последнего собиралась искать способ спасти Ники. Послушно являться на лунную поляну, разговаривать с Хаосом, слушать захватнические планы… и попробовать исподволь расспросить монстра о природе проклятий на крови. У нас, конечно, считается, что они необратимы, но вдруг, все-таки есть способ их избежать?

Хаос-то о своих проклятиях знает куда больше остальных.

Да, это может занять много времени, ну и что? Главное, убивать меня не собираются, а остальное выдержу. Я — Кара Торн! И я не намерена отступать!

К тому же, явные плюсы общения с Хаосом уже на лицо: смогла же я узнать Хартхана в нападавших, и это помогло Андре уничтожить убийцу своего отца.

Мои размышления прервал стук в дверь. Я вздрогнула, почему-то решив, что это Себастьян явился с утра пораньше проверить, как дела. Сердце, невзирая ни на какие доводы здравого смысла, при воспоминании о Верховном судье тут же застучало сильнее. Сердито куснув губу, я закуталась в покрывало и пошла открывать.

По счастью, за дверью находился Годард.

— Доброе утро, Карина, — поприветствовал он, с легким удивлением скользнув взглядом по моему «наряду». — Судья Торн сообщил, что прибудет за тобой через час. Но я хотел бы, чтобы ты успела позавтракать до его прихода.

Услышав в голосе заботливые нотки, я с трудом сдержала улыбку. Кажется, в доме нивергатов у меня появилась «нянюшка». Оставалось только надеяться, что информацию о вкусной и здоровой пище Годард почерпнул не от своего руководителя, который еще недавно, вместе с Яном, пичкал меня всякой полезной едой.

«Интересно, а как там няня?» — новая мысль заставила сердце тревожно сжаться. Конечно, меня убеждали, что хаоситам не было смысла оставаться и убивать кого-то после нашего исчезновения, но…

— Хорошо, буду готова через пятнадцать минут, — поспешно заверила я оборотня и, подхватив свои вещи, рванула в ванную.

Переодеваясь, сделала в уме пометку сегодня же захватить для ночевок в ордене несколько скромных пижамок. Правда, когда у зеркала обнаружился лишь один деревянный гребень, в список пришлось добавить и свою косметичку… ну, или хотя бы ее часть, учитывая размеры этого помещения.

Через обозначенный срок я вышла из комнаты к своему терпеливому провожатому «няню». Мы спустились на этаж ниже, прошли короткий коридор и оказались в большом вытянутом зале с длинными дубовыми столами.

В столовой ордена царило оживление. Около десятка нивергатов, забыв о принципе глухоты и немоты во время еды, оживленно переговаривались, поглощая разложенные на тарелках груды запеченого мяса, копченых колбасок и поджаренных до золотистой корочки перепелок, к которым прилагались миски свежих овощей. Витавший в воздухе запах жаркого заставил сглотнуть голодную слюну.

«Определенно, такой рацион мне нравится куда больше, чем выбор Себастьяна Брока», — однозначно решила я.

От мысленного поглощения всех этих вкусностей меня отвлекла установившаяся вокруг тишина. При нашем появлении, оборотни, как один, замолчали и обернулись.

— Светлого утра, — вежливо произнесла я, разглядывая мужчин, многих из которых уже, как оказалось, встречала в академии на кафедре криминалистики.

Мне ответил неровный хор голосов, после чего Годард указал на одно из ближайших свободных мест и предложил: — Устраивайся. Надеюсь, ты не имеешь ничего против белковой пищи? Мясо хорошо насыщает и придает сил.

Конечно, если ты привыкла по утрам есть кашу, то я поищу…

— Нет, нет, спасибо! — мигом отказалась я. — Никакой каши!

И, сопровождаемая одобрительным взглядом своего «няня», утащила к себе в тарелку ближайшую копченую колбаску. А едва вгрызлась в нее зубами, окончательно поняла — вот правильно я здесь ночевать осталась, а не у Себастьяна Брока!

Хаоса с два я бы у него такой завтрак получила, даже если бы долго выпрашивала!

Папа появился где-то на половине третьей колбаски, так что ее пришлось оставить. Не без сожаления, конечно, но многозначительный взгляд родителя недвусмысленно намекал, что лучше поторопиться.

— А где Андре? — спохватилась я, сообразив, что до сих пор не вижу своего главного защитника. — С ним все в порядке?

— Не волнуйся. Он отбыл в клан по делам. Будет позже, — провожая нас с отцом в холл, ответил Годард.

Но волноваться я не перестала, теперь дернув за рукав отца.

— А прислуга? Няня? Они как?

— Целы и невредимы, — заверил тот. — Никто не пострадал.

Сейчас сама все увидишь.

После чего поблагодарил Годарда за заботу обо мне, активировал портал, и вскоре мы оказались прямо перед входом в поместье.

Бегло осмотревшись, я с облегчением заметила, что практически все следы недавнего боя уже устранили.

Защитный купол восстановили, а пробитую стену дома заделали так, что только более насыщенный цвет краски выдавал место недавней пробоины.

Войдя внутрь, я увидела привычную величественность парадного холла. Все сверкало чистотой и порядком. Да только перед глазами живо встала совсем другая картина: залитые кровью полы и развороченная пробоина в стене, сквозь которую прорывались подергивающиеся, занятые хаоситами тела.

Счастье, что все эти ужасы позади!

И счастье, что никто из слуг не пострадал. Нападающие действительно ушли, как только меня переместили из поместья.

— Как сегодня дела у моей дорогой девочки? — возвращая меня в реальность, раздался полный заботы голос госпожи Травесси. Она вместе с Андре уже восседала на стоявшем неподалеку диванчике.

— Все… все хорошо, — с запинкой ответила я и быстро взглянула на господина Старшего следователя. Тот выглядел гораздо лучше, чем вчера: не бледным и болезненным, а просто сильно уставшим.

— Сейчас доктор подтвердит нам очевидное и станет еще лучше, — пропела матушка Андре. — Поверь, дорогая, под моей опекой всем и всегда хорошо, а с тебя я вообще глаз не спущу.

Представив масштабы такого бедствия, как излишне заботливая госпожа Травесси, я непроизвольно вздрогнула.

Судя по страдальческому выражению лица Андре, которому с этой самой заботой приходилось сталкиваться не раз, бояться было чего.

— Для начала дождемся результатов обследования, — разумно осадил госпожу Травесси мой папа.

— Конечно, Ваша честь, — с притворным смирением согласилась та.

Диалог прервало появление господина Мервуда — нашего семейного доктора. Этого пожилого сухощавого мужчину я знала с рождения, а отец и того дольше. Господин Мервуд был одним из немногих, кому он доверял полностью. Папа рассказывал, что когда-то давно спас его от хаоситов, а потом по дружбе сделал личный охранный амулет из аландорского металла. С той поры за здоровьем нашей семьи следил только господин Мервуд.

— Рад видеть тебя, юная госпожа, — с улыбкой поприветствовал он меня. — Как себя чувствуешь?