Пищевая цепочка - Виктор Ночкин Страница 7

Сборы не заняли и двадцати минут, больше всех суетился Груз. Метался вокруг костра, хватал старый хлам и совал в рюкзак, потом выбрасывал… Торец нервничал, и суета его раздражала. Наконец он не выдержал и, улучив момент, когда Груз пробегал рядом, пнул парня ботинком:

— Не мельтеши!

— Точно, — поддержал Животное, — сейчас насуёшь в рюкзак, потом пропотеешь, начнёшь рванину по дороге выбрасывать, собаки учуют и по твоим шмоткам пойдут. Уходить налегке надо!

Торец не слушал, он сосредоточенно тыкал пятернёй в ПДА. Ручищи у бригадира были как лопаты, и он с трудом находил толстыми пальцами крошечные кнопочки.

Колян кашлял и жаловался, что его раскумарило, мол, только ставни прикрыл, а тут кипеш… Быстрее всех собрался Мистер — встал, поднял рюкзак и закинул винтовку за плечо. Будда со Скрипачом тоже вскоре были готовы, Скрипач — поскольку не успел обрасти добром, а Будда попросту не желал тащить тяжёлый рюкзак, потому выбросил манатки и объявил, что оборвал привязанность к этим вещам, чтобы очистить дух. Груз тут же сунулся рыться в груде хлама, но Торец велел выступать. Окинул взглядом бригаду, проворчал:

— Будда, у тебя рюкзак самый лёгкий, возьми у меня вот… и вот. И ты, Скрипач, тоже принимай хабар.

Толстяк скривился, но спорить не стал, переложил к себе пакеты с частью бригадной добычи. Общак хоть и невелик, но не одному же Торцу на себе его тащить? Толик понял, что ему и студенту достались самая громоздкая, но при том менее ценная часть добычи и запас воды. Не так жалко, если пропадёт.

Едва он поднял потяжелевший рюкзак, неожиданно почувствовал на плече крепкую хватку. Оглянулся — и встретился взглядом с Мистером. Дезертир сжал пальцами куртку Толика и глядел словно сквозь него.

— Чего?

— Если встреть факин солдаты, ты не стреляем. Поньял? — Толик дёрнул плечом, чтобы стряхнуть чужую руку, но Мистер держал цепко.

— Поньял? — настойчиво повторил рыжий. — Ни один раз. Ни один факин раз.

— Слушай Мистера, Скрипач, — бросил бригадир, не отрываясь от монитора ПДА, — он дело говорит. Если встречаем вояк, то уходим быстро. Если они стреляют, мы не отвечаем. Ни единого выстрела!

Саня Животное, как обычно, тут же принялся поддакивать:

— Вам, молодым, только дай пострелять! А миротворцев разозлить недолго, этим только повод нужен! И с хвоста не слезут, и вертолёт вызовут, тогда хана. Пусть лучше постреляют нам вслед, подухарятся.

— Да понял я… — буркнул Толик, и рыжий тут же потерял к нему интерес.

— Готовы? — рявкнул Торец, переключая компьютер на браслете в режим детектора аномалий. — Животное, пошёл первым. Пока направление на северо-восток, к Янтарю, том будет видно.

— Чего туда, там же миротворцев полно? — нерешительно пробормотал Груз.

— Вот потому и туда. Малява пришла: был прорыв Периметра, вояки рвут и мечут, часть военсталов на юг перекинут. И скоро здесь будет жарко, так что лучше на север перебраться, пока на Свалке не утихнет. Заодно и от Корейца подальше, пусть угомонится, урод… Хоть бы его военсталы шлёпнули, что ли.

— Факин Кореец… Гоу, Гена?

— Да, идём.

Саня зашагал первым. Сперва он взял хороший темп — здесь, у лагеря, места были знакомые. Животное, а следом и остальные члены бригады побрели поперёк ската холма, который, слегка изгибаясь, врезался в пустошь, как щупальце спрута. Датчики подали сигнал — под холмом наверняка были зарыты какие-то радиоактивные железки. После первой аварии в этих краях похоронили много разного хлама.

Потом бандиты перевалили гребень и спустились в лощину; дозиметры утихли — здесь фон был пониже. Долина между радиоактивными холмами заросла кустарником, кое-где встречались проплешины — растительность была угнетена или уничтожена аномалиями. Животное осторожно обходил опасные участки, и бригада шла за следопытом, повторяя его зигзаги. Скрипач и Будда оказались в хвосте. Толстяк сразу же начал потеть, и по его виду можно было подумать, что он вот-вот свалится, но Толик уже знал, что студент может продержаться достаточно долго.

Сейчас… — прохрипел Будда, — вылезем из этих холмов… полегче пойдёт.

Вдруг Животное замер и поднял руку. Все дружно встали как вкопанные, всматриваясь в заросли. Толик расслышал хруст и глухой храп — за кустами бродил кабан, и возможно не один. Тёмный силуэт едва просвечивал в узорчатой решётке веток и листвы.

Саня попятился, остановился так, чтобы от зверей его отделял ствол дерева, и оглянулся. Торец махнул ему автоматом, мол, возвращайся… Следопыт сделал несколько шагов, то и дело косясь через плечо, и тут под сапогом Груза хрустнула ветка. Звук вышел хлёсткий, резкий — будто выстрел. И тут же кабан с храпом развернулся в зарослях. Массивная туша подмяла чахлые деревца — зверь ещё не видел мародёров, но уже пришёл в ярость. Это был старый матёрый самец — такой не уступит дорогу даже кровососу и псевдогиганту, злобы в нём больше, чем рассудка.

Кабан ломанулся на звук, Саня торопливо отпрыгнул в кусты, Торец вскинул автомат, но стрелять не стал. Мутант мигом оказался между бригадиром и Грузом, а последний даже не успел винтовку поднять. Толик тоже, не сумел выстрелить, его лишь слегка задел крутой мохнатый бок, но и того хватило — парня смело с места, он ударился плечом в тоненькую берёзку, что-то хрустнуло. Толик не сообразил, что трещит — его кости или деревце, потом он понял, что продолжает падать, и закрыл глаза. Где-то совсем рядом ревел кабан, земля тряслась и стонала под ударами широченных копыт, сухо хлопали пистолетные выстрелы — Будда стрелял с близкой дистанции, сжимая ПММ двумя руками. Заорал Груз, крик перешёл в визг и срезался на высокой ноте…

Толик тяжело завозился в кустарнике, мешал тяжёлый рюкзак с бригадным хабаром. Наконец удалось выпутаться из объятий колючих ветвей, и он рывком вскочил, поднимая обрез. Над поляной взлетело изломанное тело Груза, он больше не орал. Бандит, переворачиваясь на лету, пересёк поляну, вломился в крону деревца и рухнул по ту сторону ствола, окружённый ворохом сорванных листьев.

Кабан развернулся к Будде, тут его настигли автоматные очереди — Мистер и Гена Торец взяли мутанта на прицел. Рядом раздался характерный треск, тело Груза снова взлетело над землёй, завертелось… Вокруг, обгоняя его, носились ветки и листья. Мертвец свалился в «воронку», и она сработала… Но Толику было не до того, чтобы наблюдать за буйством аномалии, — кабан, шатаясь, надвигался на него. Зверь хрипел, из многочисленных ран хлестала кровь. Будда перезарядил «Макаров» и снова стал палить в упор. Кабан из последних сил рванулся к толстяку, тот отшатнулся, запнулся за торчащие из грунта корни и завалился наземь, его увлекал тяжёлый рюкзак. Студент тонко заорал, отталкиваясь ногами, но с места не мог сдвинуться — зацепился намертво за корневища.