Дорога к Звездному престолу - Юрий Иванович Страница 7

Он явно намекал, что их товарищ двигался со скоростью зайца. Но Гарри всё никак не мог успокоиться по поводу стрельбы и продолжал требовать ответа на свои вопросы:

— Так кто стрелял, Дыня?

Своё интернатовское прозвище Танти недолюбливал и вёл интенсивную борьбу с ним. "А в дыню!" — часто приговаривал он. То есть: "А в голову не хочешь?!" И как раз это его любимое восклицание-угроза и стало причиной такой неуместной клички в мальчишеской среде.

— Сейчас сам в дыню получишь, если толком ничего не расскажешь! — вскипел его друг, — Что там за автоматы стреляли?

Да и Заяц с другой стороны проявил редкую для его склада характера агрессивность:

— Ему срочно нужен массаж от скромности в четыре кулака.

Но зажатый с двух сторон юноша отвечать не спешил. Мало того, ещё и сам припомнил недавние комментарии и удивился:

— Откуда у Немого автомат?

— Тантоитан! — так к нему Гарольд обращался только в преддверии очередной драки, — С конюхом мы разберёмся позже. Ты лучше скажи, что там произошло и происходит?

На месте недавней схватки и в самом деле творилось нечто непонятное. Похоже, глянуть на трупы сбежались не только охранники, но и часть преподавателей. Вдобавок, со стороны ворот, прямо по зелёному газону, мчались туда же две полицейские и три гражданские машины. Ещё несколько въезжали в главные ворота, а со стороны города приближалось не менее пяти ярких точек: полицейские флайеры.

— Не знаю, ребята, сам ничего сообразить не могу, — признался Танти, дергая нервно плечами. — Вам-то я расскажу, но вы уж держите язык за зубами! А там видно будет…

Не отрывая взгляда от места происшествия, он подробно пересказал суть недавнего боя с неизвестными, со всеми своими переживаниями, рассуждениями и сомнениями. Но если Гарольд от таких новостей только застыл с отвисшей челюстью, то Заяц не на шутку запаниковал:

— Как же так? — зашептал он, проглатывая окончания слов, — Получается, что ты убил человека? А может, и не одного?

— Да никого я не убивал! Чем ты слушаешь? От удара в лоб не умирают, от перелома руки тоже. А третьего в спину сами свои замолотили. О-па! Вы только гляньте!

Четыре флайера приземлились полукругом возле забора и направили ослепительно светящиеся прожекторы наружу, из-за чего рассмотреть что-либо на самом месте события стало невозможным. Ещё три остались висеть над забором. Две пары летали где-то дальше, над пустырём и пригородом, но, кроме этого, к интернату приближался ещё не менее чем десяток. Кажется, событие из локального превращалось во всепланетное. Наверняка, вскоре появятся не только корреспонденты газет, радио и телевидения Китланда, но и со всей Сандии слетятся.

— Что-то страшное случилось… Лишь бы меня никто не видел во время отхода, и не опознал, — сказал Танти.

— Да нет, кажется, ты успел в самый раз, — Гарри уже вышел из ступора и стал опять соображать на полную катушку. — Но вот вид у тебя тот ещё! Если вдруг сюда кто заглянет, да ещё и кровь на тебе увидит… Или что это темнеет?

В густом полумраке комнаты действительно трудно было рассмотреть и грязь, и другие разоблачающие следы на тренировочном костюме. Поэтому Танти лишь благодарно замычал и бросился в их небольшую душевую. Одного взгляда в зеркало хватило, чтобы побелеть от переживаний: на нём и в самом деле хватало чужой крови. Видимо, когда труп упал на него сверху, хлещущая из ран кровь моментально протекла вниз и изрядно испачкала его единственный спортивный костюм. А ведь именно в нём придется через пару дней сдавать последние, завершающие учёбу зачёты по спортивной подготовке. С лихорадочной поспешностью Танти разделся и принялся застирывать основательно испачканную одежду. Прервал это его занятие лишь заглянувший в душевую Заяц:

— Воспитатели обходят этаж и проверяют, все ли на местах!

Пришлось затолкать спешно отжатую форму на самое дно ящика с грязным бельём, в свеженадетых трусах выйти в комнату, и вместе с такими же почти раздетыми друзьями с упреждением событий выглянуть в коридор.

— Что случилось?

— Началась война?

— Террористы забрались к нам в сад за ранними яблоками?

С такими вопросами набросились они на воспитателя, который с почти вылезшими из орбит глазами приблизился к их комнате и поставил птички напротив трёх фамилий в своём списке:

— Не задавайте глупых вопросов! Всем приказано оставаться в своих комнатах!

И убежал. Вздохнувшие с облегчением ребята вернулись к окну, а Гарольд высказал общую мысль:

— Может и пронесёт?

Тогда как высокообразованный и «яйцеголовый» Заяц высказался с присущим его философии словоблудием:

— По логике концептуальности и правилам вселенской энтропии, подобная стрельба в нашем захудалом заведении стремится к значению ноля в семнадцатой степени.

Танти не выдержал и с некоторой издёвкой поправил товарища:

— Ошибка! Не в семнадцатой, а в восемнадцатой!

А потом и обиделся:

— И почему «захудалом»? Ведь здесь учатся такие парни, как мы!

— Ну да, — оживился Заяц. — И девочки…

— О-о-о!.. — дружно затянули его оба товарища, закатывая глаза на лоб. — "Наша песня хороша, начинай сначала!"

Данный вопрос считался для их высокоинтеллектуального друга прямо-таки краеугольным. Стоило ему только увидеть любую сверстницу противоположного пола, как он, по мнению остальных ребят, вообще превращался в полного идиота. Начинал угождать, помогать, хвалить и восторгаться любой девочкой, не взирая на её страшненькое личико, полноту, кривизну ног, несуразность фигуры или иные негативные детали внешнего вида. Склочность, скандальность, задиристость и прочие отрицательные черты характера у противоположного пола им тоже полностью игнорировались. Стоило хоть одной из соучениц приблизиться к нему, как он сразу превращался в бравого, но совершенно недалёкого рыцаря, готового совершить любой подвиг ради "прекрасной дамы". Само собой разумеется, что этой слабостью не пользовалась только самая ленивая девочка данного детдома-интерната.

Вообще-то у Зайца имелись имя с фамилией, как у каждого нормального человека. Но довольно редкие по звучанию, не всегда употребляемые самим хозяином: Роман Бровер. Когда он, пять лет назад, прибыл в этот интернат, то перестал носить контактные линзы из-за раздражения слизистой глаз, а в огромных очках очень напоминал худого, угловатого и нескладного зайца-"умника" из популярного в то время мультфильма. Вдобавок большой нос очень походил на птичий клюв. Поэтому старшеклассники, любящие придумывать прозвища новичкам, сразу спросили:

— Выбирай: Грач или Заяц?

— Не-е, Грач мне на первом этапе надоел. Лучше уж…Коршун!

Над ним тогда здорово посмеялись и навешали подзатыльников. Ну и вполне понятно, что гордое прозвище из класса пернатых хищников за Романом Бровером так и не закрепилось. А вот Заяц — в самый раз. И любая девочка этим нагло пользовалась. Достаточно было какой-нибудь замухрышке обратиться к нему «Коршун», и попросить что угодно, как тот отдавал всё и сразу. Будь то личная вещь, часть одежды или карманные деньги.