Волшебникам не рекомендуется - Галина Гончарова Страница 7

– Опекать тебя, пока ты не вступишь в полную силу, подсказывать и направлять. Но не помогать.

Я кивнула. Все ясно. Ладно, чешем к городу на горизонте. Тут-то и пригодилась моя дальнозоркость! Даже из той лужи я видела что-то похожее на башни. Но добралась до места я только к вечеру. Устала, промокла, вымоталась и была зла, как сорок дюжин цепных собак на дележке одной кости.

Город был обнесен огромной каменной стеной высотой аж в четыре моих роста. И дорога вела прямо в высокие деревянные ворота, к которым стояла длинная такая очередь… Ящерица посоветовала мне ждать и нырнула в рюкзак. Стоять мне не хотелось, и я цапнула за рукав одного деревенского парня.

– Слышь, что здесь происходит?

– А то не видишь? Стоим, пока стража поклажу осмотрит и пошлину соберет. Живодеры проклятые!

– А его величество сейчас в городе? – спросила я, прикидывая в уме, как пройти без очереди.

– Не-а, короля сейчас нет, только принц Арен, – ответила деревня.

– Мерси, – ответила я и отвалила.

– И тебя туда же, – напутствовал меня парень.

А город-то на холме построен. Я улыбнулась. Ну как кстати! И рванула в гору так, словно за мной черти гнались. Хм, кажется, я себя переоценила. Но так правдоподобней будет. К воротам я подлетела вся в мыле и с высунутым языком. Ну ничего, зато согрелась. И вообще, бег полезен для фигуры! И я, начхав на стражу, попыталась вбежать внутрь.

– Стоять, бродяга! Куда прешь?! – Один стражник лениво загородил мне дорогу.

Я перевела дыхание, сфокусировала на нем расползающиеся в разные стороны глаза и заорала на весь город, совсем как в институте на своих студентов:

– Ты кого задерживаешь, чувырла?! Я тут бегу, блин, последние три часа, чтобы доставить новости принцу Арену, коня загнала на фиг, а в меня всякий воротный столб будет копьями тыкать?! Да я принцу скажу, он из тебя фундамент сделает, чтобы ты, дубина, важных гонцов не задерживал!

Стражник захлопал глазами, и я поднесла к его носу маленький, но крепкий кулачок, украшенный перстнем-печаткой с рубином. Подарком мужа. Это решило дело. Он посторонился, и меня пропустили в ворота, кстати, не спросив ни монетки пошлины. И я взяла с места в карьер. Был соблазн потребовать лошадь, но тогда мне могли бы навязать сопровождение, чтобы ценное имущество не заиграла, а это было вовсе ни к чему. Я завернула в какой-то проулок и потеребила рюкзак:

– Вылезай, чуня!

– Не Чуня, а Ганя, – поправила меня ящерица, высовывая голову.

– Да хоть Ваня или Маня, – фыркнула я. – Слушай, расскажи мне о политической обстановке в этом мире, а?

– Зачем?

– Но я должна знать, у кого мне предстоит выцарапать этот путеводитель, как там бишь его, – Марьиванник?

– Междумирианник, – отчеканила ящерица. – Ладно, слушай. Сейчас здесь процветает христианство, почти как у вас несколько веков назад. Общий лозунг: «Загнать всех в рай», для непроникшихся – с добавлением: «любыми методами». К методам относятся пытки, казни, очищение водой и костром, а также искоренение всех иных форм жизни, то есть оборотней, вампиров, эльфов, гномов – в общем, всех, кто больше одарен природой. Но они, не проникшись почему-то всей святостью инквизиции, как могут, сопротивляются благому делу. Кто-то бежит, кто-то сражается, кто-то в темпе вальса маскируется под местное население. Например, эльфы дня за два до твоего появления принимали у себя священника. Но идеи христианства пришлись им не слишком по вкусу. Они решили проверить священника на благочестивость, связали его и пустили по речке без лодки. Тот, естественно, утоп. Чем и доказал свое благочестие. Но эльфов не убедил. А остальное посольство эльфы выкинули за дверь и принялись эвакуироваться. Кстати, отец принца Арена, король Кастариен, – очень активный христианин и сейчас собирается двинуть войска прямо на эльфов, тем более что его государство граничит с эльфийским лесом. А все магические книги стаскиваются к главному очистителю для уничтожения. – И Ганя хитро подмигнула мне.

– А кто такие очистители?

– Типа ваших инквизиторов.

Учитывая, сколько я читала об инквизиции, меня очистители не вдохновили.

– Добрые, значит, дяди.

– Об их доброте все наслышаны… кто удрать успел.

– Значит, надо попасть к главному очистителю, – почесала я в затылке. – Он гостей не принимает?

– Принимает. В пыточных камерах.

Туда мне еще было рано.

– Ладно, заползай обратно, а я пока поброжу по городу. Мне надо поужинать, вымыться и выспаться.

Ящерка понятливо нырнула обратно. Я вышла из тупичка и пошла куда глаза глядят. Глядели они в основном по сторонам и под ноги, так что монаха в грязно-коричневой рясе я заметила, только крепко столкнувшись с ним лбами.

– О, темная сила!

– Чтоб тебе пусто было! – взвыли мы в два голоса, и монах рассерженно уставился на меня.

– Куда несешься?!

– Сам смотри, куда лапти ставишь, чучело бритое, – не осталась я в долгу. – Последние фары церковным кагором залил, что ли?

– Да как ты смеешь, мерзавка?!

Отдавленная нога болела все сильнее, так что благоразумие отошло на задний план и не высовывало носа, чтобы по нему сволочизм не врезал. Обстановка накалялась.

– Ты, козел недобритый, сам смотри, куда прешь, – взвилась я. – Думаешь, раз юбку надел и живот отрастил, как у беременной, так тебе и дорогу уступать будут?! Лучше натужься и роди себе хорошие манеры, урод паршивый, евнух добровольный!

– Что-нибудь случилось, святой отец? – вмешались в нашу мирную беседу два стражника.

– Да, случилось! – взвился этот свин с тонзурой. – Это ведьма!! Арестовать ее!!!

– Слушай, не верещи, как кот, которому яйца дверью прищемили! – поморщилась я, понимая, что назревают некоторые осложнения.

В следующий миг мне в зад уперлись два довольно острых копья. Нет, я могла бы посопротивляться, но зачем? Так или иначе, мне нужно попасть к верховному очистителю, а меня туда буквально тащат! Может, еще и покормят? Хорошо бы. Пока мы шли по городу, я рассматривала архитектуру, людей, но тщательнее всего – дорогу. Падать еще раз в лужу не хотелось. Выводы были грустными. Архитектура убогая, зданий из камня – минимум, то есть те, без которых не обойтись. Королевский дворец, церковь, тюрьма. Остальные – деревянные дома, изредка на каменном фундаменте. Люди меня тоже не впечатлили. Одеты все крайне убого. Мужчины – в лосины и грубые рубахи до колен, кое-кто в плащах. Женщины – в те же рубахи и длинные юбки. Головы у всех женщин покрыты платками. На их фоне я в своих относительно грязных джинсах и куртке смотрелась, как африканец в тундре. Одно хорошо. Я как сникерс: под толстым-толстым слоем, только грязи. Так что необычность моей одежды в глаза не бросалась. Дороги тоже отвратные. Лужи по колено, грязь – по пояс. Оказывается, не только в России беды – дураки и дороги. Тюрьма меня тоже не впечатлила. Тоже мне, стены! Если я из такой тюрьмы не убегу – это позор для всей России-матушки в целом и для моих предков в частности. Они ж в гробах перевернутся, а потом ко мне каждую ночь являться будут, ежели я нашу семью опозорю! Я хорошо знала историю своего рода. Мама рассказывала, что моим прапрадедом был Валентин Хромая Нога – человек выдающейся биографии. Шесть доказанных грабежей с убийствами, около пятнадцати недоказанных, три ходки на Сахалин и, соответственно, три побега. В последнюю, четвертую ходку он встретил там мою прапрабабку – Аньку-модистку. Анечка промышляла более изящно. Нанималась служанкой в богатые дома, а потом там разные ценности пропадали. Убийств на ее совести не было. Но в Валентина она влюбилась по уши. И он в нее. Сладкая парочка в четвертый раз сделала ручкой каторге, грабанула машину инкассаторов, то есть карету казначейства, как она тогда называлась, поделила честно добычу – на всех четверых подельников – и осела в деревне под Псковом. Жили, как говорится, не тужили, трех сыновей родили, двух дочек… Так неужели я с такой мелочью, как средневековая тюрьма, не справлюсь? Смешно. Но повели меня не сразу в тюрьму. Стражники затащили меня в комнату, где сидел монах вдвое толще первого.