Кровь и память - Фиона Макинтош Страница 7

Подавленный, мальчик направился за солдатами в часовню, простое на вид здание, выстроенное из белого камня. Правда, простота эта была обманчивой — каменная конструкция держалась на шести изящных колоннах. Потолок украшали фрески с изображением сцен славного прошлого Бриавеля. Увы, в то утро никто из шести человек, вошедших под эти своды, не остановился, чтобы полюбоваться ими.

Финч был рад уже тому, что ему разрешили остаться. Окаменев от скорби, он стоял рядом с бездыханным телом и пытался понять, откуда эта мертвенная бледность — при жизни кожа Ромена была смуглой от загара и никак не могла побледнеть за считанные часы. Стражник, знавший, что мальчик и Корелди дружили, объяснил, что покойник потерял много крови, вот почему он такой бледный. Финч предпочел бы не слышать объяснения, но все же поблагодарил солдата упавшим голосом, а когда тот шагнул прочь от тела, занял его место.

Солдаты — Финч их всех прекрасно знал — приносили свои соболезнования, а один даже извинился, что не смог оградить Ромена от гибели. Финчу хотелось крикнуть, что Корелди умел сам постоять за себя, что убить его могли только обманным путем. Но он не стал ничего говорить и лишь молча выслушивал сочувственные слова, а когда солдаты наконец ушли из часовни, облегченно вздохнул.

Наконец они с Нейвом остались наедине с мертвым другом. Теперь можно было и всплакнуть, все равно никто не узнает. Финч потянулся и убрал с лица Корелди прядь волос. В свое время Уил перенял некоторые его привычки и любил, чтобы прическа была, что называется, волосок к волоску. Те, кто занимались покойником в Кроувилле, постарались, как могли, — смыли следы крови и обрядили тело в чистую рубашку. И все равно до настоящей аккуратности было далеко — Ромен наверняка разгневался бы, увидев себя взъерошенным. Финч наклонился и поцеловал мертвого друга в лоб, а потом склонил голову на холодную грудь. Казалось, горе его эхом отдается под сводами часовни.

Пес принялся обнюхивать тело, потом, убедившись, что хозяин не подает признаков жизни, улегся у ног Финча. Нейв был терпеливым псом и словно понимал, что сейчас не его время скорби, а мальчика.

* * *

Чувствуя, как к горлу подкатывается комок, Валентина вступила под своды часовни. Рядом с ней шли Крелль и Лайрик — они настояли на том, что будут ее сопровождать. Увидев рядом с мертвым телом Финча, она едва не закричала от горя. Нет, это не дурной сон, это явь, кошмарная явь — смерть была рядом. Спасла рука Крелля — канцлер предусмотрительно взял ее под локоть и повел вперед. Валентина загнала боль внутрь и подняла голову, зная, что должна вынести и эту сцену.

Финч казался таким маленьким, таким несчастным. Ей тотчас захотелось обнять его, привлечь к себе, почувствовать рядом с собой человеческое тепло. Вместо этого, подойдя ближе, она осмелились лишь взять его за руку. Королева не сомневалась, что услышит укоризненные слова, но у кого повернется язык обвинить мальчика в том, что он не сдерживает своих чувств? К ее облегчению, он не отстранился — наоборот, выпрямился, отошел от мертвеца и встал с ней рядом. Валентина посмотрела на его заплаканное лицо и была вознаграждена страдальческой улыбкой. Что ж, тоже утешение.

— Мы потеряли его, — прошептал Финч упавшим голосом.

— Верно, потеряли, — подтвердила она. Наконец у нее хватило духу перевести взгляд на мертвое тело любимого.

Крелль и Лайрик, Финч и даже Нейв застыли на месте. Пока Валентина смотрела на Ромена, они стояли не шелохнувшись, словно статуи. Ей же подумалось, что холодный и недвижимый, он прекрасен даже в смерти.

— Можно мне? — спросила она, дрожащей рукой указав на рубашку.

Лайрик печально кивнул, зная, что она хочет увидеть.

— Он так бледен, — прошептала Валентина.

— Он потерял много крови, — пояснил Финч, и голос его прозвучал словно издалека.

Валентина представила распростертое тело возлюбленного в луже крови и внутренне содрогнулась. Однако нашла в себе силы расстегнуть рубашку на холодной груди, груди, в которой еще вчера билось любящее ее сердце. Ей хотелось воочию увидеть жуткую рану — то место, куда убийца недрогнувшей рукой вогнал нож. Она представила, как это было, как брызнула фонтаном кровь, как с этой кровью на пол вытекла наполнявшее сердце любовь, и как кричала в ужасе продажная женщина по имени Хилдит, глядя на умирающего Ромена. А может, это она убила его? Эта мысль, поначалу робкая, не оставляла Валентину.

Королева склонилась над покойником. Крелль и Лайрик обменялись многозначительными взглядами.

— Ваше величество, — произнес канцлер, прочистив горло. — Я бы не советовал вам терзать себя.

— Но я должна. Ведь это я послала его на верную гибель.

— Нет, ваше величество, — негромко, но твердо возразил Лайрик. — Вы подарили ему шанс начать новую жизнь. Король Селимус велел бы его убить.

— Что он и сделал, — прошептал Финч себе под нос, но другие его услышали.

Валентина оторвала взгляд от мертвого тела и посмотрела на мальчика.

— Скажи нам, что ты об этом думаешь.

И она, и Лайрик стояли, как громом пораженные. Оказывается, даже мальчишка думает то же самое, с той лишь разницей, что они оба не смеют высказать свои подозрения вслух. Что ж, значит, они правы в своих опасениях.

— Король Селимус задумал избавиться от Ромена, — ровным тоном произнес Финч. — Вот и избавился.

— Но мы никогда не сможем этого доказать, — возразил Лайрик, и в его голосе слышался упрек.

— Не сможем, и это самое главное, — согласился Финч, глядя на мертвого друга. Он помолчал, а когда снова заговорил, голос его звучал по-взрослому серьезно и устало: — Не надо быть лекарем, чтобы понять, что рана нанесена опытной рукой. Убийца знал свое дело. Королю Селимусу не нужны перепачканные в крови руки.

И Валентина, и Крелль с Лайриком отметили про себя, что он произнес имя моргравийского монарха без всякого почтения.

— Можно подумать, что ты с королем на короткой ноге.

— Я с ним знаком, и это знакомство дает мне все основания предположить, что убийство Ромена — его затея. Нам уже известно, что Селимусу ничего не стоит подослать убийц к правителю соседнего государства.

От этих его слов у обоих мужчин перехватило дыхание, а вот Валентина никак на них не отреагировала. Финч же продолжил свои рассуждения, как будто вел разговор о погоде.

— Почему вы думаете, что он не мог отдать приказ об убийстве мешавшего ему наемника? Того, кто был в курсе всех закулисных интриг в Моргравии?

Неожиданно Финч умолк и посмотрел на них с вызовом, словно ожидая возражений.

— Король Селимус силен, сынок, и способен отдавать самые разные распоряжения, — произнес Лайрик, пораженный способностью мальчишки смотреть в корень. — Только вот нам никогда не доказать, что король Моргравии причастен к смерти Ромена Корелди.

— Именно поэтому мы должны быть предельно осмотрительны и взвешивать каждое слово, прежде чем произнести его вслух, — добавила Валентина. — Прошу вас всех — все, что было сказано под этими сводами, должно остаться между нами. Нас здесь только пятеро.