Император и шут - Дэйв Дункан Страница 7

– Тетушка, – сквозь сон услышала Кэйд.

Герцогиня с трудом разлепила веки. Голова гудела словно чугунный котел, а во рту ощущался премерзостный привкусу, верный признак того, что спала она в неудобной позе. Проморгавшись, она различила в неверном свете луны закутанную в покрывало фигуру.

– Инос! Дорогая!

– Не вставай… не надо, – забеспокоилась племянница.

Но Кэйд все равно поднялась и поспешила обнять девушку.

– Инос! Милая моя девочка! Я так… тревожилась! Ты в порядке?

– Конечно же, тетя. Все нормально. – Отпустив плечи тетушки, Инос повернулась к окну. – Разумеется, со мной все в порядке. Я самая желаемая и заботливо охраняемая женщина в Араккаране. Да что там… но всем Зарке. Как же со мной может быть чтото не в порядке?

От тона, каким говорила племянница, у Кэйд защемило в груди. Она рванулась вперед, но Инос поспешила отстраниться.

– Ты совсем одна, тетя. Почему ты уснула посреди комнаты? А ужинала ли ты сегодня вечером?

– Рассказывай, дорогая! Рассказывай! – не сдавалась Кэйдолан.

– Что рассказывать?

– Все!

– Правда? Ты хочешь услышать подробности моей брачной ночи?

– Да, – промолвила герцогиня и, проглотив комок, стоявший в горле, подтвердила: – Пожалуй, да.

Инос медленно повернулась к ней. Плотное белое покрывало скрывало всю ее фигуру, с головы до ног. Только глаза из складки поблескивали.

– Тетя! Даме не к лицу такое любопытство.

– Не шути, Инос. Я сердцем чувствую, чтото не так.

– Грабители вломились во дворец и режут всех направо и налево.

– Инос, пожалуйста!

– Хорошо. Что с Рэпом? Он в тюрьме?

– Да.

– Изза меня, – простонала она. – Как это несправедливо! Разве должен страдать преданный друг только потому, что пытался помочь мне?

– Пройдет несколько дней, и султан раскается…

– Нет у нас времени! Нет… – Инос заломила руки. – Что они с ним сделали, тетя? Ты чтонибудь знаешь? – Вначале ее голос дрожал, но потом она справилась с собой.

– Увы, дорогая, – вздохнула тетушка. – Я пыталась спрашивать, но…

– А я не сомневаюсь. Азак обещал, что крови больше не будет, но он дико ревнив. Раньше я и не представляла, что это такое – ревность. Теперь это слово наполнилось для меня вполне определенным смыслом. Знаешь, его бесит даже подозрение, что я могу подумать о какомлибо мужчине. Если я заикнусь насчет Рэпа, то подпишу ему смертный приговор, незамедлительно. Не понимаю, что ему понадобилось в Большом зале?…

– Дорогая, мы сделаем все, что сможем, – заверила ее тетушка.

– Боюсь, немногое мы можем, – прошептала Инос.

После этих слов повисло неловкое молчание. Обе женщины вглядывались друг в друга, стоя в серебряном свете луны. Кэйд показалось, что она слышит стук собственного сердца.

– Это не все, не так ли! – промолвила она.

Иносолан кивнула.

– Тебя не обмануть, – обронила племянница. Затем она сбросила покрывало.

– Боги! – вскрикнула Кэйдолан, всплеснув руками. – Нет! Нет! – рыдала она.

– Раша умерла слишком рано, – горько вздохнула Инос.

– Колдунья не сняла заклятие?! – ужаснулась герцогиня.

– Нет, не сняла. Обещала, но не сделала. Даже не принималась за это. Ведь он только собирался меня поцеловать, только собирался…

Даже в сумраке видны были жуткие ожоги на щеках и подбородке девушки.

«Как хрупка красота! И как быстротечна! – проносилось мыслях ошеломленной Кэйд. – Была, и нет ее… А эти ужасные раны, покрытые струпьями… Безобразные шрамы от них останутся надолго, если не навсегда».

Шатаясь, герцогиня сделала несколько шажков и упала на подушку. Она смотрела на племянницу, содрогаясь в бессильном отчаянии.

– Боль терпима, – успокаивала ее Инос. – С этим тоже можно прожить.

– Свадьба! О Боги! Твой брак, – вспомнила Кэйд.

– Ему нельзя дотрагиваться до женщин, – горько вздохнула Инос. – Даже до своей жены.

Кэйд обмерла – мир вокруг, казалось, подернулся дымкой тумана. Невозможно было понять, то ли она на грани обморока, то ли глаза ей застилают непрошеные слезы.

– Как же быть? – дрожащим голосом промолвила она.

Раньше дела были плохи, а теперь стало и того хуже – обречена на целомудренный брак, а буйная страсть Азака вскоре перерастет в глухую ненависть к той, которую он страстно желал, но до которой не мог и теперь никогда не сможет притронуться.

– Существует лишь один способ поправить наши дела, – с напускным спокойствием говорила девушка. – Однажды мы попытались… Теперь вновь рискнем – обратимся за оккультной помощью.

– Мастер Рэп?

– Нет, нет! Он всего лишь адепт. Только колдун сможет снять заклятие.

– Колдун? – Кэйд была слишком шокирована, чтобы соображать нормально.

– Четверка. Хранители. Проклятие, наложенное на монарха, суть политическое вредительство, так что нейтрализовать колдовство – их прямая обязанность. Стражи снимут проклятие и, надеюсь, исцелят мое лицо.

Герцогиня несколько раз глубоко вздохнула и тряхнула головой, надеясь прочистить мозги, но ничего не вышло. Все же она не отступила:

– Что ж, корабли мне всегда нравились, к тому же я давно мечтала посетить Хаб, наконецто…

– Нет, тетя, – остановила ее племянница.

– Нет?

– Нет, ты не едешь. Он не желает. Тетя, я пришла попрощаться. Боги да благословят тебя, – ровным, холодным голосом роняла она слова. Куда только девалась ее прежняя музыкальность. – И… спасибо тебе за все.

– Уже? Неужели?

Гдето скрипнула дверь. По каменным плитам коридора с мерной неторопливостью звонко стучали каблуки сапог. Кэйд так разволновалась, что, когда она попыталась встать, колени отказались ей служить. Иносолан сама подошла к ней и, наклонившись, поцеловала в щеку.

– Пройдет немало дней, пока двор поймет, что Азак далеко, – торопливо шептала она тете. – Объявлено, что молодожены отправляются в путешествие по загородным дворцам. Так мы выиграем неделюдругую. А там… что ж, как Боги пожелают. Замещать султана остается принц Кар. Он здесь будет главным.