Ловчие удачи - Вячеслав Седов Страница 7

— Так я и думала, — Дивана тяжело вздохнула, — Ты по-прежнему держишь ухо востро. Даже сейчас твои пальцы готовы вцепиться в рукояти кинжалов. Они там, у тебя за спиной. И ты накинешься при первом подозрении, даже зная, что нет ни единого шанса?

Карнаж только усмехнулся уголком рта, сверкнув белыми зубами.

— Шанс есть всегда? Ты так подумал?! — изумилась чернокнижница, вскинув брови.

— А ты спроси у Рэйтца из Красных Башен, — ответил Карнаж, у которого, все же, не обострились плохие предчувствия по поводу окончания этого разговора.

— Судя по сказанному, придется провести сеанс спиритизма? — натянуто улыбнулась Дивана.

— Что верно, то верно.

— Знакома ли тебе чародейка Роксана из севернофеларского Высокого Совета? Она, в свое время, обвиняла покойного ныне Рэйтца в том, что тот потворствует ренегатам с Острова Отчаяния.

— А, по-моему, в этом была здравая мысль, — Карнаж покосился на открытую дверь, — Хотя от такой магики можно ожидать чего угодно. Если она любит повторять по сто раз всем давно понятные истины. Как, например, то, что собирать новый орден магов Огня без кристалла стихии — все равно, что пытаться срубить дерево топорищем без топора: шума много, а толку никакого.

— Ладно, я вижу, ты торопишься, поэтому скажу вкратце: у этой нашей общей знакомой приключилось несчастие, её ребенок от рождения страдает «плохой кровью». Любой порез или маленькая ссадина — целая проблема и… Смекаешь?

— Хм, и поэтому ты попросила вытащить этот медальон у неё из-под носа?

— А ты соображаешь, полукровка! — демонесса громко рассмеялась, — Она сама виновата, зачем прыгать по постелям кузенов? Будто в мире других мужиков мало. Однако я свою месть свершила. Если хорошо поразмыслить, то можно подрезать кончик даже у самого острого язычка, верно? Ну что ж, Феникс, теперь твоя очередь. Предоставляю тебе возможность поквитаться с ней. Я наслышана о вашей не столь давней конфронтации. Ведь дело куда серьезнее, нежели простая словесная перепалка, что приключилась у меня?

— Она по-прежнему в Шаргарде? — будто между делом спросил Карнаж, выходя на каменную лестницу.

— Где же ещё?! И дела у нее идут неплохо. В гильдии позиции только укрепляются. Так что удачи, «ловец удачи», она тебе понадобится, если еще не раздумал тягаться с этой магикой.

Дверь с шумом захлопнулась.

— Да, есть о чем подумать, но сперва нужно найти где заночевать, — сказал сам себе Феникс и нарочито громко продолжил, обращаясь к двери, — Ведь пускать на постой усердных наемников не принято. Особенно когда дело сделано!

Карнаж был немного раздосадован, ведь полагал услышать от демонессы что-нибудь новое касательно Роксаны. Но услышал лишь то, что знал, и даже понял, что знал он явно больше, чем сама чернокнижница, поскольку в свое время собственноручно искал средство от болезни «плохой крови» для ребенка упомянутой магики.

Желудок предательски заурчал, напоминая, чтобы его не забывали так надолго. Тут Фениксу вспомнилась запримеченная ранее таверна, стоящая пусть и на сваях посреди зловонной лужи, но все лучше, чем морозить бока о холодные камни пещеры, вдобавок, натощак.

Приняв решение, Карнаж уверенно зашагал обратно по уже изученным лестницам. Откуда-то сверху слышалось эхо от криков выверн. Оно, парящее столь высоко над сонмом не стихающих ни днем, ни ночью звуков, переходивших в неясный гул, немного разбавляло ту монотонности, что царила вокруг. И все же это производило довольно гнетущее впечатление на того, кому было важно знать, хотя бы примерно, когда полдень, а когда полночь.

К таверне вел только один путь — по той же лестнице, от башен, вниз. То бишь к месту недавней схватки, что грубо нарушало здравый смысл для пролившего уже не первый раз чью-то кровь головореза. Карнаж решил рискнуть и, нахлобучив свою шляпу на самые глаза, невозмутимо проследовал по ступенькам.

Тела убитых уже перенесли и уложили нашедшие их стражи, укрыв под куском грязной парусины. В Подводных Пещерах убивали почти каждый день, отчего вывернам не грозила голодная смерть, а обитателям — хлопоты с похоронами.

Тела караулил огромный гнолл, чья и без того гнусная собачья морда была иссечена многочисленными шрамами. Под его началом суетились два крысолюда. Их черные носы беспокойно втягивали сырой воздух, выглядывая из глубоких капюшонов.

Феникс направился мимо троицы по навесному мостику к таверне, прекрасно понимая, что эти твари узнали, что он приезжий хотя бы по свежести его запаха, чем, надо признать, мало кто из постоянно обитающих здесь мог похвастать. Следовательно, надо было поостеречься и не ввязываться более ни во что серьёзнее какой-нибудь шумной попойки.

Двери таверны гостеприимно распахнулись, и на пороге полукровка столкнулся нос к носу с каким-то толстяком, ниже его на две головы. Человек отпрянул назад и бросил на «ловца удачи» быстрый взгляд, уступая дорогу. В его взгляде Карнаж прочитал удивление. Смутные догадки вскоре подтвердилось. Едва он ступил через порог, как снаружи послышался крик:

— Скорее сюда! Вот он! Вот, кто пролил кровь этой ночью. Я сам видел!!!

— Ах ты, рожа! — рявкнул Карнаж и выскочил обратно на мостик.

В руках красноволосого сверкнул шпаголом [7]с раздвоенным лезвием, однако времени оставалось совсем мало — гнолл вытащил из-за пояса огромный тесак, а его подручные крысолюды извлекли из-под складок своих роб короткие мечи и все вместе поспешили на крик.

Толстяк попытался удержать «ловца удачи», ухватив за руку с оружием, за что Карнаж тут же двинул ему кулаком в ухо. Удар получился смазанным и вспорол стальными набойками на перчатках кожу на жирной щеке. После чего не в меру прыткий поборник своеобразной законности поплатился за усердие и был брошен в зловонную воду.

— С тобой я закончил! — пообещал пускающему пузыри толстяку Феникс, ловко взобравшись на крышу таверны, подальше от засвистевших внизу клинков.

— Спускайся вниз, дерьма кусок! — прорычал гнолл, размахивая тесаком, — Деваться тебе все равно некуда!

— Ошибаешься, — усмехнулся Карнаж, — Это тебе не блох в собственной шерсти ловить!

Красноволосый сгруппировался, убрал кинжал в ножны за спиной, покрепче перехватил ремни сумок и прыгнул… Резко и очень далеко, перелетев на соседнюю крышу в доброй дюжине ярдов от таверны.

Собравшиеся на расправу проводили «ловца удачи» изумленными взглядами, разинув рты.

Однако сам прыжок оказался куда эффектнее, чем приземление. Феникс грохнулся на ветхую крышу какой-то пристройки, что не замедлила с треском проломиться.

Изрыгая страшные проклятия на смеси всеобщего и фивландского языков, так как в последнем словечки оказывались покрепче, Карнаж выбрался из-под заваливших его обломков досок. В воздухе над головой витали пух и перья, а из темных углов доносилось кудахтанье насмерть перепуганной живности.