Хранитель ключа - Андрей Марченко Страница 7

Попробовал открыть его Словом: выдохнул заклинание в замочную скважину. Но замок остался все таким же: холодным и закрытым. Вероятно, прежний хозяин не очень верил в чистую механику, и купил замок не то заговоренный, не то с серебром в механике. Серебро, как известно, к волшебству — нейтральный металл.

Старик посмотрел по сторонам — может рядом есть какой-то прутик, проволочка, чтоб поковыряться в замке — авось откроется. Толку с того все равно бы не было — старик особо в открытии замков без ключа не практиковался.

Нашел гвоздь, покрытый ржавчиной до такой степени, что ржавчина отваливалась хлопьями. Старик для порядка поковырялся в замке, но было ясно: чтоб узнать содержимое лабаза, надо сбивать замок. Колотить по нему молотом так, что на звук в иные времена сбежалась бы вся деревня. Вероятно, именно на это и рассчитывал хозяин…

Но тут послышалось:

— Ключ под камнем…

Старик обернулся. За его спиной, в шагах трех стоял мужчина лет тридцати. В руках у него был садок с раками.

Но еще тогда показалось — какой-то он странный. Вроде бы и стоит он здесь, рядом, а будто и нет его. Будто лет тридцать, а присмотришься: не то больше тридцати, не то вообще нет возраста.

И еще лицо было у него с синим отливом, и холодом тянуло даже за три шага. Что-то нехорошее в нем было. Но, с иной стороны, встречались люди, в которых нехорошего было гораздо больше. Ну и что с того? Не виноват же человек, что родился хромым, косоглазым да еще и рыжим?

С иной стороны, если с первого взгляда ничего плохого в человеке не замечено, то это еще не значит, что плохого нет вовсе. Что он в будущем не поступит еще хуже, чем косоглазый и рыжий.

Старик ногой откинул камень. Под ним действительно лежал ключ. Но прикасаться к нему никто не торопился.

— Это ты его сюда положил? — спросил старик.

Мужчина покачал головой.

— Это не твое, но и не мое. Я не могу открыть этот замок, да и мне без разницы, что там лежит. Но вдруг там то, что тебе надо? И если ты попользуешься, а потом положишь на место, закроешь на замок, а ключ вернешь под камень — никому вреда не будет.

Ключ, тем не менее, продолжал оставаться на земле.

Дабы хоть что-то сказать, старик проговорил:

— Ты местный? Я тебя никогда здесь не видел.

— Странно, что ты не сказал, что не видел здесь ранее вовсе никого. А сам появился только неделю назад.

Отчего-то эти слова убедили старика. Он нагнулся и поднял ключ с земли, вставил тот в замок.

Замок открылся с тихим звуком «крак».

Внутри сарая имелась бочка, три ведра и тележка. Все это было щедро затянуто паутиной. Содержимое сарая явно не стоило замка.

— Так ты отсюда? — спросил старик, возвращая замок на место.

— Жил когда-то здесь…

— Потом съехал?

— Можно сказать и так…

Установилось молчание, и пришельцу пришлось пояснять:

— Мы почти соседи. Я тут рядом живу.

Пришелец неопределенно махнул рукой в сторону реки.

— За болотом? — попытался догадаться старик.

— Нет… — пришелец смутился. — Не за болотом, а непосредственно в нем…

За рекой действительно имелось болото. Но насколько далеко оно простиралось, где оканчивалось — не проверял. Имелись какие-то вешки, но и по ним старик идти не решился. Можно было заблудиться в трясину, свернуть не в ту сторону. В конце концов, может владелец этих вешек хранил на болоте нечто ценное. И устроил по пути несколько ловушек. А узнаешь о них только когда тебя засосет по пояс.

Чтоб там кто-то жил, старик не замечал. Не было тропинок, вообще следов человека. Может, тропы были скрыты от взгляда людей, проходили где-то под водой, по речному песку, который следов не держит.

Но с иной стороны, кому придет мысль жить посреди болот, когда вокруг столько свободного места?

Дом на болотах — роскошь ненужная. Во-первых, далеко таскать камни и дерево. Во-вторых, еще до того как достроишь, дерево начнет гнить, а на камне появится мох да плесень. А если дом построишь, то проживешь в нем недолго — воздух на болотах нездоровый — все гниль да сырость.

В общем, человек на болоте жить не будет. Если он, конечно, человек неглупый и вообще…

Ответ пришел в голову немедленно. Действительно — все сходилось.

— Ты — нежить?

Пришелец потупил взгляд:

— Ну да… Точнее говоря — утопленник. Меня русалка утащила.

— И ты пришел за мной?

Мужчина махнул рукой:

— Да нет… Просто зашел, как сосед к соседу.

Старик промолчал.

— А что, нельзя? — спросил мужчина.

— Наверное, можно.

— Ну вот и ладно. А я ведь не с пустыми руками. — ответил утопленник, и протянул старику садок с раками.

Те ползали по садку, задумчиво шевелили усами и клешнями.

— А как тебя зовут? — спросил мужчина.

Старик задумался: а действительно, как? Он так давно не разговаривал, что забыл названия некоторых вещей. Раньше он говорил со своей собакой, но та не отвечала, зато понимала его с полужеста. Оттого общение сошло на нет. Надобность в словах отпала.

Потому старик долго не отвечал, подбирая нужное слово. Наконец вспомнил:

— Геддо.

— Ну а я Федот… Послушай, а у тебя нет самогона? Ну хоть чуточку? Истосковался, просто сил нету.

Самогона у Геддо не имелось. Но с иной стороны — долго ли умеючи?

-//-

Словно седина в иной шевелюре, в кронах деревьев появлялся желтый лист. На иных деревьях рыжий лист появлялся равномерно в местах разных. Но на орехе вдруг за ночь вспыхнула желтизной целая охапка листьев, но остальные остались зелеными. Отчего? Ночью произошло нечто, что испугало дерево? Или просто мимо проходила осень, да и решила похулиганить: вплела в сентябрь немного ноября.

Скоро осень состарится, станет злой мачехой, старухой. Начнет водить к себе в гости зимние деньки, да затем и сама сгинет под сугробами.

Геддо предвкушал: скоро вьюги и метели, дождь и распутица. Славная непогода по которой из дома не выйдешь, не то что куда-то попрешься.

Дороги разбухнут от дождей, станут болотами. Проехать по ним не будет никакой возможности — разве что осторожно пройти по обочине. А после завалит их снег, что и видно не будет, где та дорога была. Что шлях, что чистое поле — никакой разницы. И знающий человек пропустит нужный поворот, не найдет деревню, путь к теплу. Но если человек такой уж умный, он не станет дразнить волков, шляться, рискуя сгинуть в снежной пустоши. Он будет сидеть дома, жечь дрова да пить чай.