Ледяной укус - Райчел Мид Страница 7

— Нормально, — процедила я, стиснув зубы.

— Как все это выглядело? — спросил Кристиан.

В его голосе звучало любопытство, но одновременно и чувствовины — он понимал, что нехорошо расспрашивать о таких страшных вещах. Ноудержаться от вопроса не смог, импульсивность — одна из немногих черт,роднивших нас.

— Это выглядело… — Я покачала головой. — Нехочу об этом говорить.

Кристиан начал возражать, но Лисса коснулась рукой егоблестящих черных волос. Ее мягкое прикосновение успокоило его. Между всеми намивозник момент неловкости. Проникнув в сознание Лиссы, я поняла, что онаотчаянно хочет сменить тему.

— Говорят, это нарушит все праздничные визиты, —произнесла она после некоторой паузы. — Тетя Кристиана, правда, все равнособирается приехать, но большинство мороев сейчас не хотят путешествовать ипожелали, чтобы их дети тоже оставались в безопасном месте. Мысль о том, чтогде-то действует банда стригоев, ужасает всех.

— Многие родственники не смогут увидеться, —пробормотала я.

— И планы множества королевских вечеринок тоже пойдутпрахом, — заметил Кристиан, краткий миг его серьезного настроения прошел,зато ехидная манера вернулась. — Известно, как они ведут себя в это времягода — всегда соперничают друг с другом, чья вечеринка круче. Теперь не будутзнать, куда себя деть.

Вполне вероятно. Вся моя жизнь вращалась вокруг борьбы, амороев раздирали внутренние раздоры — в основном это касалось королевских семейи аристократов. Они сражались друг с другом с помощью слов и политическихсоюзов, и, по правде говоря, я предпочитала более прямой метод нанесенияударов. Лиссе и Кристиану в особенности приходилось плавать в очень беспокойныхводах. Оба они были из королевских семей, что привлекало к ним внимание ивнутри Академии, и за ее стенами.

Для них ситуация обстояла даже хуже, чем для большинствачленов моройских королевских семей. На семью Кристиана густую тень отбрасывалото, что сделали его родители, которые сознательно стали стригоями, обменявмагию и нравственные законы на бессмертие и существование за счет убийствадругих. Сейчас его родители были мертвы, но люди по-прежнему не доверяли ему.Казалось, они думали, будто он в любой момент может стать стригоем и увлечь засобой тех, кто сто окружает. Его колкости и мрачное чувство юмора неспособствовали улучшению ситуации.

Внимание к Лиссе объяснялось в большой степени тем, что онаосталась единственной представительницей своей семьи. Среди мороев не былобольше ни одного, в ком хватало бы крови Драгомиров, чтобы носить эту фамилию.Где-то на генеалогическом древе ее будущего мужа обязательно должныприсутствовать Драгомиры, пусть даже в качестве дальних родственников, только вэтом случае ее дети будут считаться бесспорными Драгомирами. Пока же она сталазнаменитостью именно как единственная представительница своего рода. Эти мысливнезапно заставили меня вспомнить о надписи на зеркале, и к горлу подкатилатошнота. Снова зашевелились гнев и отчаяние, но я решила отмахнуться от них спомощью шутки.

— Вам, ребята, нужно учиться решать свои проблемы, какмы. При случае немного помахать кулаками — это и вам, королевским особам, непомешает.

Лисса и Кристиан рассмеялись. Он посмотрел на нее с лукавойулыбкой.

— Спорю, я одолею тебя, если мы сойдемся один на один.

— Ты бы этого хотел, да? — поддразнила она его.

Тревога Лиссы начала рассеиваться.

— А то, — сказал он, не отрывая от нее взгляда.

В его голосе прозвучали такие откровенно чувственные нотки,что сердце Лиссы заколотилось чаще. Меня обожгла ревность. Мы с ней былилучшими подругами всю свою жизнь. Я могла читать ее мысли. Но факт остаетсяфактом: теперь Кристиан играл в ее жизни огромную роль, причем такую, какую яникогда не получу, — точно так же, как он оставался в стороне отсуществующей между нами связи. Мы оба мирились с тем — хотя и не были в восторгеот ситуации, — что ее внимание распределено между нами, и временамиказалось, перемирие, которое мы сохраняем ради нее, не прочнее бумаги.

Лисса провела рукой по его щеке.

— Будь паинькой.

— Я стараюсь, — все еще слегка охрипшим голосомответил он. — Временами. Но временами ты и сама не хочешь, чтобы я…

Я застонала и встала.

— Господи, по-моему, мне пора оставить вас наедине.

Лисса оторвала взгляд от Кристиана, внезапно у нее сделалсясмущенный вид.

— Извини. — Ее щеки приобрели нежно-розовуюокраску, это необыкновенно ей шло — учитывая, что обычно она выглядела бледной,как все морои. Хотя она всегда смотрелась очень даже неплохо. — Тебе вовсене нужно уходить…

— Нет, я просто с ног валюсь, — заверила я ее, темболее что Кристиана мой уход явно не слишком огорчал. — Увидимся утром.

Я двинулась к выходу, но Лисса окликнула меня:

— Роза? Ты… Ты уверена, что с тобой все в порядке?После всего?

Я посмотрела в ее зеленые глаза. Ее беспокойство было стольсильным и глубоким, что у меня заныло сердце. Может, ближе меня у нее и нетникого в мире, но я не хочу, чтобы она тревожилась из-за меня. Это моя работа —защищать ее, а не ее — защищать меня, и нечего ей по этому поводу париться. Вособенности если стригои внезапно решили выкорчевать все королевские семьи. Яулыбнулась ей самой ослепительной улыбкой, на какую была способна.

— Я в порядке. Меня беспокоит лишь, чтобы вы, ребята,не начали срывать друг с друга одежду еще до того, как я уйду.

— Тогда тебе лучше поторопиться, — сухо заметилКристиан.

Она подтолкнула его локтем, и он закатил глаза.

— Доброй ночи, — пожелала я.

Едва я повернулась спиной к ним, моя улыбка погасла. Я шла ксебе с тяжелым сердцем, от всей души надеясь, что Бадика не явятся мне в ночномкошмаре.