Fxxxing caнсара - Анастасия Панюшкина Страница 7

Шон улыбнулся, вручил мне другие кисти и сказал:

– Рисуй что хочешь, а будут вопросы, обращайся. Когда я решу, что ты готов, то получишь такую же кисть.

Его слова меня вдохновили. Все мои клеточки мозга приходили в восторг от мысли, что от меня требуют то, чего я сам желаю делать. Я начал целыми днями рисовать. Для меня ещё существовала разница дня и ночи, поэтому, когда я приходил после своих занятий, то обменивался парой слов с ребятами и шёл спать.

Том быстрее меня привык к здешнему ритму. Ему, как и другим, не нужно было ложиться отдыхать. Его предназначение было таким же, как и в прошлой жизни. Том был журналистом, поэтому в надежде найти захватывающие истории, он много общался с людьми. К сожалению, большинство из них забыли свои воплощения, и записывать было практически нечего.

– Знаете, наши души обеднели, они совсем забыли себя, и кем они были, – вслух начал рассуждать Том.

– Да ладно тебе, – поддержала беседу Лили, – это круто быть свободным от предрассудков. Мы отсюда никуда не денемся, так почему бы не сбросить эту старую жизнь, которую никак не вернуть.

– Ну, знаешь, Лили, мне бы хотелось услышать пару историй о прошлом, – он постучал ручкой по своему блокноту.

– Тебе хорошо говорить, ты тут с Лизи, у тебя хоть кто-то из близких есть, – вклинился я, при нашей первой встрече вы сказали, что попали в аварию. Вы больше ничего не вспомнили?

– Я даже не думала об этом, – ответила Лили, – а вот Лизи стала чаще вспоминать.

– Да, я в отличие от тебя, Лили, не забываю такие вещи. Марку ещё простительно, он пытается выяснить, кто больше всех из нас неудачник. Но ты-то! Как ты можешь мне вслух говорить о том, что больше не думала о той ночи? – раздраженно спросила Лизи.

– Лизи, успокойся, – Лили пыталась вести беседу так, чтобы Лизи не распсиховалась. Все уже поняли, что она отличается неадекватной вспыльчивостью. – Сама же знаешь, как я сильно переживала за твоего мужа Ларри. Для меня это было также невыносимо.

– А у вас все имена в семье на Л? – Джереми решил разрядить обстановку неуместной шуткой.

– Какого чёрта, Джереми, это не смешно! – Лизи взорвалась. – Представляю, как бы ты веселился здесь, если бы твою подружку наркоманку не откачали, и вы бы откинулись вместе.

– Из нас каждый кого-то потерял, – сказала Лили, пытаясь успокоить Лизи, но та не сдавалась.

– Отстань от меня, – она рявкнула на неё, но Лили в этот раз не замолчала, а стала кричать в ответ.

– Боже, Лизи я устала от твоей агрессии! Ты постоянно недовольна, с тобой невозможно разговаривать, ты постоянно всем хамишь. Хватит делать из себя жертву.

– Жертву? Лучше делать как ты? Ходить и постоянно хихикать? Мне напомнить, кто был за рулем в ту ночь? А, Лили? – надрывая глотку, Лизи переходила на ор.

– Ты же прекрасно знаешь, что я не виновата, – Лили произносила каждое слово, скрипя зубами и сжимая кулаки.

– А кто виноват? Может быть это я виновата, – Лизи толкнула её в плечи, – я виновата, что не села за руль вместо тебя?

Лили дала пощёчину ей в ответ. Началась драка, но Джереми успел вмешаться:

– Девочки, девочки, всё! Всё, выдыхайте!

Лизи ушла в комнату, хлопнув дверью. Лили повернулась к нам со слезами на глазах:

– Я не виновата, какой-то мудак выехал на встречную полосу, – после этих слов она вышла из гостиной наверх, на улицу.

Том достал блокнот с ручкой, быстро записывая то, что только что произошло. Джереми подошел к нему, положив руку на его блокнот, забирая его. Всё это время он пристально смотрел на меня.

– Марк, поздравляю тебя. Ты наглядно продемонстрировал нам, что воспоминания о прошлом никому не помогают. Пожалуйста, перестань выводить близняшек на эмоции, хорошо?

– Блин, Джереми, это не честно. Я просто хотел узнать, кто чем занимался до того, как попал сюда. Я ведь толком и не пожил даже.

– Да, чувак, говно случается, и ещё хуже, когда это говно – твоя жизнь, какая разница кто чем занимался или не занимался там? Оглянись вокруг, какую бы классную жизнь ты или мы бы не прожили, мы теперь тут, ограниченные своим опытом. Может быть, ты и не взял от жизни всё, зато теперь тебе не надо по этому скучать. А я? Я столько всего перепробовал… Иногда я хочу обо всём забыть, скоро это произойдет.

– И что потом? – спросил Том, – Кем ты будешь?

Джереми сделал паузу:

– Свободным.

После слов я ушел в комнату, а Том и Джереми продолжили разговор. В эту ночь я много размышлял о новом мире. Я думал, что смерть должна освобождать тебя от страданий. По сути именно это Ханна предлагала, но какой ценой. Ценой собственных воспоминаний. Единственное, что мы забрали с собой из той жизни. Я думал, что после смерти ты получаешь награду или наказание за свои действия в прежней жизни, но и это было здесь искажено. Тебе не становилось всё ясно и, самое ужасное, что ты оставался один на один со своими страхами. То, от чего ты убегал всю свою жизнь, не исчезало, а настигало тебя здесь.

С каждым моим «человеческим» днём мне всё меньше хотелось спать. А это означало, что я почти всегда был бодрым, ночное время было прекрасным моментом для размышлений. Поначалу это было великолепно, я занимался любимым делом. Несмотря на то, что Шон обещал мне помогать, он не давал мне никакой обратной связи, и я не мог оценить, насколько хорошо у меня получается рисовать.

Он только и делал, что сплетничал. Как-то раз я застал его за тем, что он подслушивал разговор Ханны и Джереми. Я видел, как он на носочках подкрадывался всё ближе к ним.

– Бу! – выскочил я из-за его спины.

– Чёрт, Марк, ты меня напугал. Ты что, следил за мной? – переходя на писк, спросил Шон.

– Только если ты следил за ними, – я указал на ребят.

– Марк, не лезь не в своё дело, я услышал собственное имя и решил приблизиться.

– Шон, я давно хотел тебя спросить. Ты можешь нарисовать любое небо, какое только пожелаешь, но каждый раз небо совсем чуть-чуть отличается от предыдущего. Почему?

– Потому что никто не ждет от меня пейзажей в стиле Ван Гога или моего собственного. У меня есть заказчик и ему нужно обычное, предсказуемое небо. Без сюрпризов и моего мнения.

– А кто твой заказчик? Это ведь нечестно. Может быть, стоит поговорить с ним?

– С ней, – ответил Шон, – здесь всем руководит Ханна.

– А-а, – протянул я, – ну тогда понятно. Ханна не была похожа на человека, который поощрял искусство или собственное мнение. А искусство – это не что иное, как ярко выраженное мнение.

– Тш-ш, ты слышишь это? Кажется, они говорят о тебе, – он перешел на шёпот.

Я выглянул из-за спины Шона и увидел, как Ханна стояла напротив Джереми и о чём-то спрашивала: