За тридевять земель - Екатерина Мекачима Страница 7

По традиции говорить в сквере Молчания можно было только в беседках, которые хранила древняя ворожба сплетённых Слов: снаружи нельзя было услышать то, о чём молвили внутри. Традиция запрещала и спрашивать о том, что обсуждалось под сенью деревьев. Поэтому в парке Молчания так часто встречались молодые пары, отношения которых не одобряли родители.

Злата и Миодраг миновали кованую ограду сквера и пошли по насыпной дорожке. От поступи гравий тихо шуршал; в вышине, среди крон, пели птицы. Свежий сосновый аромат пьянил. Золотой узор солнечных лучей, пробивающихся через густую хвою, украшал сизую землю. Волхв и царевна прошли мимо деревянных беседок, за резными решётками которых можно было видеть целующиеся пары или серьёзных, обсуждающих государственные тайны князей, чей покой хранили грозные витязи. Волхв и Злата нашли свободную беседку в глубине сквера и расположились в ней. Между колонн, что держали крышу, древний мастер по дереву вырезал райских птиц; подле колонн стояли подвижные лавки, в центре беседки – маленький круглый стол, на котором благоухали в горшочке цветы. Злата, сев напротив Миодрага, внимательно посмотрела на старого волхва.

– Здесь вы можете не бояться говорить, – сказала она. – Поэтому прошу вас, – Злата положила руку на сердце, – говорите сразу. Я не люблю долгие вступительные речи. Какую тайну вы решили мне поведать?

Миодраг внимательно смотрел в голубые как небо глаза Златы. Вылитая мать. Но если Агния была по характеру кроткой, то Злата походила на своенравную непокорную змеиху – настоящая наследница рода Полоза. Умна не по годам, строптива, как Полоз, и резка, как ледяная ворожба Владыки подводных пучин. Злата не верит никому и не боится ничего. Миодраг видел, что девушка уже готова исполнить то, что больше пяти с половиной лет назад повелел ему Полоз.

– Злата, если я скажу тебе, что Полоз являлся тебе? – Как бы ни желала Злата прямого разговора, Миодраг знал, как надо поступать.

Царевна нахмурилась.

– Я никогда не видела Повелителя отца, – сухо ответила она.

Миодраг наклонил голову набок.

– А если подумать? – чуть улыбнувшись, прошептал он.

– Я не хочу думать. – Злата поджала губы и встала. – Я не люблю загадки. Если вы не скажете, зачем позвали меня сюда, я уйду в Свагобор.

– Конечно, уйдешь, – кивнул Миодраг. – Только сначала вспомни ту ночь Чернобога, когда ты нарушила слово.

Злата с недоумением посмотрела на белоснежного старца: вытянутое лицо, хитрый прищур серых глаз и нос с горбинкой придавали волхву сходство с хищной птицей.

– Когда я нечисть увидела? – шёпотом спросила царевна, глядя на Миодрага снизу вверх. Волхв тихо рассмеялся.

– Злата, ты нечистью самого Полоза назвала, – ответил Миодраг сквозь смех, и Злата села обратно.

– Но отец мне сказал, что мы с девочками видели умертвие, – растерянно проговорила царевна.

Волхв отрицательно покачал головой:

– Драгослав не хотел тебя пугать, но тогда тебе явился Дух Бога Полоза. Ты помнишь, что Он сказал тебе?

Злата удивлённо смотрела на старого служителя Богов: её волхвовское чутьё подсказывало, что Миодраг говорил правду. И тот праздник… она никогда его не забудет. И только сейчас Злата поняла, почему. Царевна поверила словам отца, только в глубине души она знала, что отец не сказал ей правды. И слова Полоза…

– «Ты совсем не похожа на них, царевна Злата», – прошептала послушница. – Полоз сказал мне так. Я никогда не забуду его слова и то, как Полоз напугал меня.

– Конечно, напугал, – кивнул Миодраг. – Явление Бога всегда пугает человека, поэтому Драгослав и решил раньше времени не говорить тебе, кого ты видела.

От мыслей об отце у Златы сжалось сердце. Как бы она хотела вновь сидеть с ним за столом и слушать то, как Драгослав говорит, что нарушать своё слово – плохо, что надо быть честной и не обманывать. Подавив подступившие к горлу слёзы, Злата спросила волхва:

– Если Полоз являл мне свой Дух, тогда я могу с Ним говорить? Сама говорить?

– Конечно, можешь, – согласился Миодраг. – Поэтому я пришёл к тебе. Тебе через пять дней стукнет шестнадцать лет, но ты сильна и мудра не по годам, царевна. – Волхв положил на сердце руку. – И это, Злата, не похвала. Ты – дочь не только Драгослава и Агнии, ты – дочь Наместника Бога и сильнейшей ворожеи, и твой Дух поистине силён. – Миодраг видел, как Злата хмурится от его слов, но продолжал свою речь: – И тебе по силам то, что не по силам людям. И ты сможешь не только с Полозом говорить, но и отправиться туда, куда не дерзнёт отправиться ни один человек.

– О чём вы говорите?

– Пять лет назад во сне я видел чёрных Птиц Неяви. – Миодраг положил на стол руки и наклонился ближе к Злате. – Полоз явил мне видение, в котором показал, как Стражницы Мёртвого Града спасли твоего отца. Повелитель поведал и о том, что Драгослав был повержен Иглой, мечом Перуна, который сохранил в себе Дух твоего отца.

– Что?! – Злата вскочила. – Как вы смеете так говорить! – возмутилась она, вытирая слёзы. – Моего отца убил Веслав! Веслав убил и мою мать! – Царевна не выдержала и зарыдала в голос.

– Усмири свои чувства, обратись к своему Духу волхва и вспомни, что случилось после того, как пал твой отец! – строго сказал Миодраг вставая. Волхв испугался, что царевна, поддавшись чувствам, убежит. И тогда обратного пути уже не будет. Злата заплаканными глазами зло посмотрела на старца.

– Он упал, пронзённый мечом, – прошипела она.

– Да. – Миодраг внимательно смотрел на Злату. – А дальше? Помнишь, что случилось дальше?

– Я плакала! – воскликнула Злата. – Я плакала до тех пор, пока дружина не подвела меня к этим самозванцам!

– Вспомни! – властно проговорил Миодраг и Словом направил на Злату ворожбу, но царевна её отбила.

– Так вы заволхвовать меня хотите?! – Злата с ужасом глядела на Миодрага, который гневно взирал на царевну. – У вас ничего не выйдет! – заверила она и зашептала. Только Миодраг оказался проворнее: волхв перепел её Песнь и скрепил её же словами дверь беседки. Царевна от злости побелела и вновь приготовилась шептать, но Миодраг резко схватил девушку за руку и притянул к себе. Злата чуть не упала на старого волхва.

– Вспоминай! – властно приказал Миодраг, и поражённая его поступком Злата опешила. Волхву этого мгновения хватило для того, чтобы обратиться своим Словом к закрытой душе царевны. Миодраг почувствовал, как злость Златы опала, и отпустил девичье запястье. Злата отшатнулась от волхва и потёрла руку. Царевна продолжала с ненавистью взирать на старца, пока её глаза не расширились от понимания.

– Птицы… – поражённо прошептала Злата и села на лавку. Миодраг облегчённо вздохнул и опустился следом. Царевна хмуро на него смотрела и плакала.

– Птицы забрали тело отца, – пробормотала Злата. – Мор забрал его, да?

Миодраг отрицательно покачал головой.