Хозяйка закрытого города - Теона Рэй Страница 7

Мысленно прокляла его. Задерживает только весь процесс! Отвели бы меня уже в камеру, или куда там, может хоть там вода есть. Я нервно усмехнулась и ссохшиеся губы треснули, от резкой боли из глаз брызнули слезы.

— Кто ты такой? — грозный голос Еринбурга Виньера заставил замолчать всех. В наступившей тишине послышалось слабое:

— Я прошу передать наказание мне! Умоляю вас, господин!

Зачем ему это надо? Я ошарашенно смотрела, как мужчина ползет на коленях к стражу. Господин Виньер молчал с минуту, а после поднял голову и проговорил:

— Наказание передано! Увести его!

Громкий стук молотка по бронзовой пластине, звон свалившихся с меня кандалов, и радостно улюлюкающая толпа… Какой-то нездоровый бред…

— Че стоишь? — рык мне на ухо одного из стражников. — Уходи отсюда, оборванцам в столице не место!

— Скажите, почему он передал наказание? Кто этот мужчина? — я кричала вдогонку стражникам, и один из них повернулся в мою сторону.

— Совсем глупая? На твоем месте я бы выбрал Хельер, а теперь ты сдохнешь от голода или лихорадки.

Они ушли, я осталась стоять, растерянно оглядываясь по сторонам. Слишком уныло, слишком страшно, и эти цепкие взгляды со всех сторон. Я не сделала ничего плохого этим людям, меня ненавидят только лишь за то что… За что?

Слез уже не было, усталость оказалась настолько сильной, что даже плакать не могла. Люди потянулись с площади, и я влилась в поток, меня толкали, отшвыривали и щипали, но, стиснув зубы, упорно шла вперед.

Что-то в тот момент мне не позволило сдаться. Какое-то неясное ощущение в душе давало понять — все будет хорошо, обязательно будет! Мне бы только продержаться, только бы не впасть в отчаяние.

Глубокой ночью я вернулась в город, интуитивно отыскала дом Нэта и, постояв у входа пару минут, вошла внутрь. Когда поднялась по лестнице и тихонько, крадучись, вошла в комнату, Нэт подскочил.

— Вернулась, — недовольно пробормотал, кинув взгляд на Оди — девочка что-то говорила во сне, не разобрать.

Я прошла к столу, села на стул и впервые за день почувствовала облегчение. Ноги гудели, голова кружилась, я едва могла различить в полумраке лицо Нэта. Мужчина достал из-под стола деревянный бочонок, вытащил откуда-то железную кружку и налил в нее воды.

На мой жадный взгляд только усмехнулся и протянул кружку мне. Осушила, он наполнил снова, и так три раза. Счастья, подобного тому, что ощутила, утолив жажду, я еще никогда не испытывала.

— Все, хватит, мне-то оставь. Есть хочешь?

— Спрашиваешь, — шепнула, ухмыльнувшись. Три кружки воды заполнили желудок, но прожить на воде не выйдет.

— Пойдем, — Нэт подхватил бочонок, из угла взял небольшой мешок, в котором что-то брякнуло, и мы вышли на улицу. Обогнув дом, что был в виде буквы «Г» мы остановились в углу. Нэт поворошил носком ботинка угли обложенные камнями, достал из мешка несколько тонких поленьев, а из кармана спички. Когда костер разгорелся, на камни была поставлена маленькая ржавая кастрюлька с черным дном, в нее налита вода из бочонка. Я глотала слюни, пока наблюдала, как закипает вода, и Нэт засыпает в нее какую-то крупу.

— Что это?

— Гречка неочищенная.

— Как это?

— Для скота, — хмуро ответил мужчина и отвернулся, давая понять, что подробности объяснять не намерен.

Крупа для скота… В голове вертелся вопрос: «Почему ее едят люди?», но потом я оглянулась вокруг. Нэт же сказал, здесь нет работы, нет денег, нет еды.

— Где ты ее взял?

— Ты всегда такая дотошная? Потом узнаешь, когда придет твоя очередь.

— Какая очередь?

— Еду добывать.

— А соли нет? — я заглянула в кастрюлю. Гречка почти сварилась, несмотря на то что она для животных, мой желудок рычал и требовал скорее положить кашу в рот.

— Не до роскоши.

Больше Нэт ничего не сказал. Вытащил из мешка две глиняных чашки, железные ложки и принялся делить кашу на две порции прямо с невыпарившейся водой.

Я взяла чашку в руки, принюхалась. Живот скрутило в узел от голода, и, уже не раздумывая, зачерпнула кашу ложкой. Прямо сейчас, когда я трое суток не ела ничего, кроме того несчастного пирожка, каша из скотской гречки была на вкус бесподобна. Но стоило мне насытиться, как я стала понимать — есть ее постоянно невозможно. Чтобы не умереть от голода, разве что.

И что, вот такой будет теперь вся моя жизнь? Во дворе заброшенного дома, в компании беззубого бандита, с чашкой каши из смешанной с пылью гречневой крупы?