Легенда о белом бревне - Ива Лебедева Страница 7

Но раз вытащила своего принца из неизвестной ледяной задницы — надо спасать дальше. И пока единственное, что позволяло пробиться сквозь окаменевший панцирь, — это поведение на грани фола, «Риса-ненормальная-анимешница». Только на нее он реагировал, пугался, сердился, недоумевал и поневоле, медленно и осторожно, высовывал рожки из-под своего защитного кокона. Надо ж было так задрессировать человека, что он и на человека уже не похож… Ладно. Разберемся.

Если ему сейчас для того, чтобы не впасть в окончательный ступор, нужна Риса-на-всю-голову-дурдом… мне и самой в кайф. Я люблю эту себя. Танцуем дальше!

— К пыткам? — И брови сделал домиком, явно непроизвольно, потому что тут же опомнился и обратно нацепил на милое личико маску холодной статуи.

— Я шучу. — Ых, как бы ту маску насовсем ободрать и посмотреть, что получится, а? — Сам будешь пробовать или покормить?

— Брать… руками? — все же засомневался парень. — А…

— Вот смотри, тут у нас горячее полотенчико, — показала я на свернутое трубочкой белое полотенце рядом с кружкой. — Берем его и вытираем лап… то есть руки. Рядом еще лежат палочки, ими тоже можно есть. Но так как ты ими все равно не умеешь, то допускается есть руками! Суши — это как наши бутерброды, только с рисом и рыбой.

Принц, вытерев руки полотенцем и аккуратно сложив его обратно, кончиками пальцев подцепил суши с магуро… с тунцом то есть. Ой, я про самое главное сказать забыла! Соевый соус и васаби!

— М-м-м… — Он явно едва удержался, чтобы не выплюнуть практически безвкусную массу, и против своей воли посмотрел на меня со смесью укоризны и непонимания.

— Да куда ж ты торопишься! Кто ж так суши ест? — возмутилась я. — Все же надо с рук покормить. Чтоб по-человечески. Смотри, как правильно… глотай что взял.

Я ловко подхватила палочками такое же суши с тунцом и быстро сначала мазнула его в васаби, потом обмакнула в соевый соус.

— Вот, теперь открывай рот. Да не надо так таращиться! Один раз попробуешь как положено, и если не понравится — закажем тебе котлету. Или стейк с кровью девственницы... Что там принцы вообще едят? Давай, пробуй! — Я поднесла уже начинающее разваливаться суши к его губам, не обращая внимания на пару капель соуса, упавших на стол. — Ну же, не вредничай.

— Хм, — сказал он минуты через полторы, украдкой вытерев выступившие в глазах слезы от васаби, а после промокая салфеткой заляпанный мною стол. — Мне странно это признавать, но наличие соусов кардинально меняет вкус данного блюда. В лучшую сторону. И даже в обжигающей приправе есть что-то… приятное.

— А то! А если еще немного распробуешь настоящие японские суши, то потом и вовсе за уши не оттянешь! — Сама я положила себе в рот очередное лакомство и зажмурилась от удовольствия. — Это не московские подделки-роллы. Тут еда — это целое искусство! Чтобы сделать вот этот маленький кусочек, — подняла я палочками рыбу, — хозяин заведения самолично в пять утра едет в порт, чтоб с лучами рассвета встретить суда после ночной рыбалки. А потом рыбку разделывают… пока она живая! Иначе уже не так вкусно. — Рассказывала я все это с той же интонацией, как рассказывают страшилку на ночь. Эх, и все-таки я, наверное, садистка. Меня просто в дрожь бросает, когда я вижу эти широко распахнутые, полные опасения и недоумения голубые глаза. Мимими-и-и-и… Угу, шок углубился настолько, что по ледяному панцирю — не снаружи, нет, внутри — пошли трещинки. И он смог вздохнуть. Хоть какой-то воздух получить через эти, пока микроскопические, бреши. Я физически почувствовала, как его сначала сплющило, а потом… отпустило.

И тут нашу уже сложившуюся идиллию грубо нарушили.

— Риса-чан... — пропели у меня над ухом голосом объевшейся меда пчелы.

Я уронила очередное суши в мисочку с соевым соусом, и мы с принцем одинаково вылупились друг на друга, любуясь стекающими по физиономиям коричевыми каплями. Эх… ну вот. Камзол, заляпанный мылом, с него уже сняли, а теперь, видимо, пришла пора рубашки. Такими темпами у принца одежды не останется. Не то чтоб я была против...

— Разве ты не собиралась провести этот вечер с родственниками в главном доме? И помочь им с уборкой? — ласково-ласково спросила… стоящая позади моего стула мама. И мне тут же захотелось спрятаться под столом. И принцем накрыться для верности.

— А мы как бы… уже…

— Что уже, Риса-чан? Уже все испортили, до чего дотянулись?

— Ну ма-а-а-ам!

— Веди себя прилично, дочь. Вы уже закончили трапезу, насколько я вижу. Поэтому будь добра, деточка, встань, попрощайся и пойдем домой. У меня к тебе серьезный разговор. — Вот вроде и говорила мама спокойно, а температура воздуха явно упала.

— Я не могу попрощаться! — Не знаю, чего я больше хотела, спастись сама или спасти разом проглотившего вместе с предпоследним суши еще и шпалу принца. Вид у него стал на редкость… прибитый. К полу гвоздями в форме «по стойке смирно». — Мам, это мой гость, и я не могу его бросить! Это… невежливо, в конце концов!

— Попрощайся с Ямада-сэнсэем, Риса, — покачала головой мама, кивнув подбородком в сторону вежливо улыбающегося хозяина ресторана. — Молодой человек, естественно, пойдет с нами. Не бросим же мы на произвол судьбы очередного ребенка, которого ты втравила в авантюру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вот на этом месте глаза у принца стали такие большие, как никогда раньше. Он вылупился на мою нежную, красивую ма как на помесь фантастического видения с крокодилом. Ну да… ребеночек! Этот принц старше меня лет на… сорок, а то и все пятьдесят по их летоисчислению. Хотя не сказать, что с определением матери я полностью не согласна.

— П-п-прошу прощения, леди, — попытался все же подать голос мой сказочный блондин. — Я не…

— Пш-ш-шс-с-с, лучше молчи! — торопливо прошипела я в ему в ухо, вскакивая из-за стола и подхватывая парня под руку. — А то хуже будет. Мама вошла в стадию примерной японской жены с легким привкусом водородной бомбы… Если ей сейчас возразить — взорвется так, что от нас даже тени на стене не останется. С ней даже папа в такие моменты не рискует спорить.

Ой, кажется, переборщила. Блондин окончательно превратился в анимешку, причем каменную. Этакая кукла с мертвым, ничего не выражающим взглядом и абсолютным безразличием на лице. Даже дышит незаметно и через раз. Ну вот! Придется начинать расколдовывание с самого начала. Мамуля, блин! Вовремя же ты! Эх...