Обручённая со смертью. Том 2 - Евгения Владон Страница 7

Поэтому, первым делом сфокусировала внимание не на этикетках, а на цветовой гамме и фасоне демисезонной экипировки, подходящей, по моему мнению, (да и вкусу, само самой) для прогулок по Парижу. Без интернета, кстати, весьма сложное занятие. Нигде не посмотришь, что сейчас носят в столице европейской моды и насколько соответствует выбор в данном «шкафчике» предпочтению большинства местных горожан? И если я вдруг оденусь, как какая-нибудь Одри Хепберн, не сильно ли я буду выделяться на фоне большинства, как и привлекать к себе излишнее внимание? А может, как раз это мне и надо – выделяться и притягивать к своей «скромной» персоне как можно больше взглядов?

Мои губы растянулись в коварной ухмылке, а рука потянулась… эмм… к текстурному платью насыщенного бордового цвета, вроде как и незамысловатому по крою, но весьма и весьма очаровательному. Всё очарование держалось на его оттенке, облегающем и приталенном верхе и расклешённой юбке до середины бедра. Никаких глубоких вырезов, разрезов и совершенно лишних броских элементов. Простенько, со вкусом и одновременно шикарно, особенно если у тебя стройная фигурка и длинные ножки, всё, как у меня. А для ножек, святое дело, подобрать не менее шикарные замшевые туфли в тон платью, на высоком и только толстом каблуке (ибо шпильки, пардоньте, для меня самоубийство!). Кажется, сегодня у кого-то усилится комплекс неполноценности к своему росту. Но не думаю, что меня это должно чем-то опечалить. Главное, возвышаться над чужими головами с той самой целью, которая меня сейчас больше всего и интересует.

Кстати, какой ещё контрастный цвет может привлечь постороннее внимание? Может белоснежно белый? Вот этот жакетик без пуговиц с расклешённым низом вполне себе даже очень ничего. А на закуску… что-нибудь специально для Астона. Эдакий контрольный. В виде страшно сексуального нижнего белья и тоже вызывающе бордового оттенка. И чулочки! Гладкие, как атлас, можно даже телесного цвета. ДА! И пояс для чулок! Для такого дела, не поленюсь, накручу волосы в пять волнообразных локонов и изрисую лицо относительно броским макияжем. По крайней мере, помаду выберу под цвет платья. Гулять, так гулять. Можно и перчатки поискать. Беленькие!

А где сказано, там и сделано. У меня даже дыхание малость спёрло, когда я наконец-то во всей своей очешуительной красе выплыла из гардеробной, точь-в-точь как та царевна-лебедь со звяздой во лбу. Ещё и сумочку (белую, конечно же!) не забыла прихватить. А куда без неё? То, что ключей, паспорта и телефона у меня не имеется, ещё не значит, что мне не пригодятся дамские вещички первой необходимости, даже если за весь день я ни одной из них так и не воспользуюсь. Куда печальней, когда они так нужны, а ты ничего с собой не прихватила.

– Ещё пара минут, и пришлось бы заказывать обед в номер.

Теперь понятно, почему я так разволновалась, когда выходила в гостиную. Каким-то энным чувством (не исключено что и шестым) ощутила, что Он уже здесь. Рядом! Только протяни руку. И сколько не пытайся себя до этого настраивать, всё равно дышать ровно не получится. Достаточно прочувствовать его близость и увидеть через пару секунд воочию, как всегда шикарного и при полном параде – безупречного британца в Париже, ибо русо-туристо до него, как до нам до его Цессеры автостопом. А ведь только добавил к предыдущему комплекту пиджак, обулся в стильные, абсолютно новые кожаные туфли и (о, да!) натянул на руки автомобильные перчатки с прорезями. У меня не то что лёгкие в трубочку скрутило, а ошалевшее сердце уже готово было выпрыгнуть из горла, особенно, когда он окинул меня с головы до ног задумчиво сканирующим взглядом без намёка на восхищение или маломальское одобрение в отмороженных глазах. Тут уж точно в самую пору провалиться сквозь пол.

– Надеюсь, ты знала, на что шла, когда выбирала данный комплект. – и поди разбери, что он вообще имел в виду. Так и хочется порой его треснуть чем-нибудь со всей дури. Жаль, что в такие моменты у меня начинали сильно дрожать руки и резко слабели коленки. А у бурных чувств, как говорится, всегда неистовый конец. Поэтому силы целесообразней поберечь и поднакопить. Тем более у нас впереди целый день.

– Ну… паранджи в гардеробной я не нашла, да и не помню, чтобы мусульманство принимала. Между прочим, кто-то обещал мне большой подарок, а вместо праздничных шариков и больших букетов алых роз, я почему-то наблюдаю чью-то кислую физиономию.

Попытка не пытка, ну а вдруг?

– Я к тому, что в такой обуви большие расстояния преодолевать будет несколько проблематично.

Кажется, я как-то пропустила тот эпизод (видимо отвлеклась на разглядывание своих шикарных туфель, сравнявших меня по росту даже с Астоном), когда мужчина сократил между нами разделявшую до этого дистанцию в пару шагов. Вот теперь моё сердце окончательно сорвалось с тормозов, а мой самоконтроль так и вовсе приказал долго жить. Да и какой к чёртовой бабушке самоконтроль, когда на тебя прямо в упор, глаза в глаза смотрит самая жуткая и практически ничем неубиваемая секс-машина. Достаточно вспомнить, что он вытворял со мной совсем ещё недавно в своём летающем в стратосфере Дисней-Лэнде, недавняя дрожь в коленках покажется лёгким недомоганием.

Я даже не знаю, как это вообще назвать. Ознобом, внутривенной и внутриартериальной атакой материализовавшихся в жидкий азот эмоций, а сверху – налипающий и просачивающийся под кожу кокон ультраосязаемой близости Адарта? Если бы не последнее с исходящим от Найджела запахом утончённых парфюмов, я бы точно решила, что у меня разыгралось воображение, атакующее время от времени мой шаткий рассудок чересчур красочными и чрезмерно бурными галлюцинациями.

И как тут вообще отвечать, если твой взгляд невольно залипает на безупречных чертах антропоморфного божества, особенно на его плотно сжатых губах, которые не так давно целовали тебя… Весьма много где целовали… Про скрытый за ними язык, просто промолчу.

– Нуу… знаешь ли! – в такие моменты очень сложно подбирать нужные слова, а ещё сложнее озвучивать их вслух, ибо лихорадящей дрожью пробирает не только по суставам, голос так же предательски срывается под внутренним набатом одержимого сердца, выдавая на раз твоё истинное состояние. Хотя, чего, спрашивается, переживать-то об этом? Чтобы Астон не знал, что со мной творится? Да он буквально играл по моим эмоциям и оголённым нервам, как по натянутым струнам, без какого-то ни было на то усилия. Любое движение с его стороны, самый незначительный намёк, и я попросту, неосознанно, шагну в этот смертельный омут, как камикадзе в жерло действующего вулкана. Я уже чувствую, как меня обдаёт его пульсирующим жаром, а мою кожу лижут жадные языки невидимого пламени собственного безумства.

Как же всё это сложно! Почему нельзя отключить свою человеческую сущность и её же непомерную слабость хотя бы на пару часиков? Они же предавали меня, буквально превращая в непонятное нечто с частично отключённой соображалкой.

– Стильных кроссовок под данный ансамбль я так и не нашла.

– Там есть туфли на низком каблуке и даже без каблука.

– И упустить такую шикарную возможность сравняться с тобой по росту? К тому же… – не знаю почему, но мне было очень сложно отвести взгляд от его губ со столь опасно близкого расстояния. Я даже с придыханием провела кончиком языка по уголку своего рта, очень осторожно, чтобы не смазать матовый слой тёмно-бордовой помады. Просто так. Безо всяких задних мыслей. – Мы ведь всегда можем заскочить где-нибудь по дороге в обувной бутик и прикупить парочку теннисных туфель? Я права или я права?