Пулковская цитадель - Александр Тестов Страница 7

— Паша, говоришь? Одноклассник? Значит, тот самый. Павел Дягилев. Забавный паренек. Появился здесь с букетом цветов, похоже, с ближайшей клумбы. Я уже хотел над ним подшутить… А он вдруг осел на пол — и привет.

— Тебе известно, в каком он состоянии? — тихо спросила медсестра.

— Состоянии? В отличном состоянии, — пожал плечами доктор. — Ему хорошо. Он теперь ангел. Если там, — завотделением ткнул пальцем в потолок, — его приняли…

— Бедная девочка. Как думаешь — сказать?

Доктор размышлял меньше минуты.

— Пока не стоит, — решил он, — а то еще молоко пропадет. Пусть окрепнет. С мамой поговорим. Мама у нее — тетка хваткая и без сантиментов, я с ней тут пообщался. Ей можно смело сказать даже о конце света… Да.

— Сергей, что это? — прямо спросила женщина. — У тебя есть хоть какая-то информация?

— Та же, что и у тебя. Люди умирают. Причины неизвестны. Анищенко проводит совещание за совещанием, крутится по больницам, но увы и ах! Пустые слова и никакого толку.

— Ну хоть какие-то мысли у тебя есть?

— Я хирург, а не вирусолог. Какие у меня могут быть мысли?

— То есть непрофильные лекции ты просиживал в ближайшем пивбаре, — ехидно сказала медсестра. Солидное преимущество в возрасте давало ей право на некоторую фамильярность по отношению к начальству. И то сказать, начальства она на своем веку перевидала всякого. Этот — уже пятый. А она все тут, и все в той же должности. И быть ей тут до пенсии. Если, конечно, конец света не настанет раньше.

— Объяснить, что происходит, я тебе не смогу. — Доктор Семенов, похоже, ничуть не обиделся. Даже не заметил колкости в свой адрес. Он смотрел сквозь тройные стекла на улицу, но вряд ли что-то видел. — Поумнее меня люди пока ничего не объяснили. Есть только способ, которым распространяется эта зараза.

— Воздушно-капельным?

— И им тоже.

— Аааа…

— Вот тебе и а! Главное не способ. Главное, что быстро!

— И что же делать? — Старшая медсестра округлила глаза.

— Совет прост до безобразия — хватай в охапку дочку, зятя, внуков и рви отсюда когти пока не поздно.

— Это куда ж мы, по-твоему, всем табором? К мужниной родне?

— Ну, это уж ты сама решай: ты хочешь быть воспитанной дамой или ты хочешь жить. Если решишь, что жизнь важнее, чем манеры, то в качестве бонуса тебе еще один совет — поторопись.

— То есть прямо сегодня?

— То есть прямо сейчас.

— Но у меня смена заканчивается только через три часа, — растерялась женщина.

— Наплюй, — сказал Сергей, из которого добрые советы сыпались сегодня как из рога изобилия, — собирай семью, хватай такси — и на вокзал. Садись в первый же поезд, неважно, в какую сторону. Везде будет безопаснее, чем здесь. И — поспеши, Света, пока еще можно.

— Вот, значит, как…

— Вот так, — кивнул доктор Семенов. — Надеюсь, тебе не нужно объяснять, что эта информация не для общего пользования.

— А ты?

— Я врач. Хоть эта зараза и не совсем по моему профилю, но, думаю, пригожусь.

— Тогда, наверное, я тоже должна остаться? — неуверенно сказала Света.

— Семью отсюда убери, — резко, почти грубо отозвался Сергей, — и можешь зарабатывать президентскую медаль сколько твоей душе угодно. Судя по тому, с какой скоростью распространяется эта зараза, уже через неделю тут будет слишком весело для несовершеннолетних и слабонервных.

— Можно подумать, сейчас тут скучно, — пробормотала Света, выходя и аккуратно закрывая дверь кабинета заведующего отделением. Доктор Семенов ее не услышал.

* * *

Вечером этого же дня аппарат администрации губернатора Санкт-Петербурга разослал распоряжение президента о закрытии города во все ведомства и учреждения.

Четырнадцатого же сентября ровно в восемь утра по всем радио — и телеканалам население оповестили о предстоящих мероприятиях. Просили соблюдать порядок и законность.

Старший диспетчер аэропорта «Пулково» был извещен с опозданием на полчаса.

— А куда нам девать пятнадцать бортов, находящихся на подлете? — Вопрос повис без ответа. — Мы же не сможем разбросать всех…

— Борт шестьсот одиннадцать просит разрешения на посадку, — произнеся это, диспетчер уставился на начальника.

— У кого есть горючее, пусть уходят в Петрозаводск и в Великий Новгород. У кого пусто — сажаем! — Старший диспетчер нервно потер бровь. — Ну что за день…