Не предам, не покину - Лёка Лактысева Страница 7

Пард продолжал сражаться с тканью. Убрав лямку сарафана, он схватился зубами за тонкую ткань рукава нижней рубашки и разорвал ее, сумев при этом не поранить кожу девчонки. Обнажив плечо, он несколько раз лизнул чистую, пахнущую летним разнотравьем нежную кожу, а затем резко, одним сильным движением, вжал в нее свои острые клыки, прокусывая ее, оставляя на худеньком женском плече неглубокие кровоточащие ранки.

Иветта не удержалась, охнула - скорее от неожиданности, чем от боли. Похоже, прикосновениями языка зверь каким-то образом заблокировал восприятие. Шевелиться Вета по-прежнему не пыталась.

Зверь, протяжно вздохнув, принялся зализывать нанесенные им повреждения. От прикосновений его шершавого языка стало щекотно. Девушка слегка поежилась. Ее кожа покрылась ознобными мурашками.

Пард еще раз лизнул плечо Ветки, ее шею, слегка отступил назад и улегся, пристроив свою голову на коленях сидящей перед ним девчонки. Глаза кошака закрылись, но дыхание оставалось тяжелым, напряженным. Уши подрагивали. Кончик хвоста начал елозить по полу - влево-вправо. Влево-вправо.

Сколько ни думала Ветка, сколько ни гадала позднее, как ей могло прийти в голову обхватить голову парда и начать его поглаживать, идей на этот счет у нее так и не появилось. Но в тот момент это казалось вполне естественным: приласкать зверя, доверчиво прилегшего рядом. И неважно, что минутой раньше он впивался клыками в ее тело, совсем рядом с шеей. Не загрыз же? Значит, и не собирался.

Ветка закрыла глаза, пытаясь удержать слезы, проступившие от пережитого испуга и последовавшего за ним облегчения: похоже, самое страшное - позади. Слезы удержать не удалось: пара капель все же соскользнуло с ресниц и, проложив короткие мокрые дорожки по скулам, сорвалось вниз.

Капельки упали на шкуру парда и тут же исчезли, просочились и впитались в густой мех зверя. Иветта вдруг ощутила, что шея оборотня под ее рукой стала меньше в объеме, с нее исчезла растительность. Да и голова, лежавшая у нее на коленях, похоже, изменила форму.

Ветка открыла глаза, чтобы взглянуть, что происходит, и сдавленно пискнула: парда больше не было! А ее, Веткины, руки обнимали голову мужчины, который лежал на полу ничком - голый.

- Э-э-эм... Даромир? Ты так не замерзнешь? - забеспокоилась девушка, зашевелилась, пытаясь извлечь свои пальцы из снежно-белых длинных волос мужчины, в которых виднелось несколько темных прядей.

Ее голос или попытка отодвинуться заставили мужчину очнуться от легкого забытья. Он простонал в колени девушке - уже вполне разборчиво:

- Иви-и! - и начал подниматься.

Ветка поневоле залюбовалась фигурой Даромира - Яросвета. Хорошо развитые, красиво очерченные мышцы спины, рук, ягодиц плавно перекатывались под золотистой кожей, покрытой светлой короткой порослью волос. А когда оборотень выпрямился, стоя на коленях на расстоянии вытянутой руки от Веты, она обнаружила, что и спереди рельеф его тела так же хорош: даже пресловутые кубики пресса все были на месте.

Девушка непроизвольно опустила взгляд еще немного ниже - и тут же зажмурилась, зарделась: она, конечно, знала, что находится у мужчин между ног, но вживую и вот так вблизи ей все это наблюдать пока не приходилось.

Ветка сделала пару быстрых вдохов, сама того не замечая, облизала, а потом прикусила пухлую нижнюю губу и, совсем чуть-чуть приоткрыв глаза, кинула взгляд на лицо мужчины: заметил ли он ее смущение?

Он заметил. Поймал взгляд девчонки, несколько мгновений удерживал его, словно гипнотизируя. В его вертикальных зрачках разгоралась страсть. Потом Даромир тоже опустил взгляд вниз. Ветка - вслед за ним. И в этот раз она едва не вскрикнула: та часть тела оборотня, которая отвечала за его мужественность, и которую французы называют «фамильными ценностями», явственно увеличилась в размерах и изменила положение.

- Иди ко мне, Иви, любимая, - Даромир протянул к девушке раскрытую ладонь. -Обещаю: я не обижу тебя!

Поймав руку Ветки, он, не вставая с колен, приблизился, обнял свободной рукой ее шею, и, рвано выдохнув, приник поцелуем к ее приоткрытым в волнении губам.

Иветта не оттолкнула его. Не стала противиться: она знала, куда и зачем идет. Она обещала стать женой этому мужчине - женой во всех смыслах этого слова.

После трех дней голода, жажды и черного отчаяния Даромир, похоже, все еще был не в себе и не совсем понимал, где он и кто с ним рядом.

- Дух Парда вернул тебя мне, Иви! - в промежутках между жадными, но осторожными поцелуями пробормотал он. - Ты ведь моя, да, девочка?

- Твоя...

Вета чуть дрогнула: ей было неловко вводить в заблуждение этого поглощенного горем мужчину. Но ведь она не обманывала его! Да, он принимает ее за свою погибшую невесту, но она, Вета, уже его - это на ее плече виднеется оставленная оборотнем брачная метка!

- Моя. вся моя. - руки мужчины скользнули вниз, к щиколоткам девушки, прикрытым свободным подолом сарафана, потянули ткань вверх.

Иветта поняла: вот сейчас все случится. Она станет женщиной в объятиях мужчины-оборотня из другого мира.

- Ну, не на голом же полу! - взмолилась она.

- Не на полу... - Даромир замер. Огляделся растерянно. Обнаружил оставленный девушкой в углу возле входных дверей сверток. - Сейчас, Иви, сейчас.

Ветка, сжав кулачки у груди, молча наблюдала, как Даромир прошел к дверям, наклонился, подцепил сверток, сдернув шнурок, развернул его. Внутри, под слоем вощеной бумаги, обнаружилась шкура какого-то зверя. Мужчина отнес ее к сооружению в стене, очень похожему на камин, развернул, разложил на полу. Потом засунул руку в зев камина и что-то там сдвинул вверху. По дну камина побежали ручейки огня. Только теперь Иветта разглядела, что там, в глубине, аккуратной пирамидкой сложены дрова.

- Тепло. Мягко. Иди ко мне, Иви. - Даромир приблизился к Ветке, по-прежнему ничуть не смущаясь своей наготы и явных признаков желания, подал ей руку, помогая встать.

Вета пошла вслед за мужчиной, но у края расстеленной на полу шкуры снова остановилась, не зная, что делать. К счастью, Даромир - знал. Вновь опустившись на колени, он помог девушке снять обувь - легкие домашние туфельки. Потом заскользил ладонями и губами вверх по ее ногам, целуя то одну, то другую. Поймав руку девушки, потянул ее вниз, на шкуру. Она послушно присела рядом.

- Доверься мне, любимая, - подрагивающие от напряжения руки мужчины легли на ее плечи. - Я тебя не обижу.

- Хорошо, - едва слышно отозвалась Иветта и закрыла глаза, отдаваясь во власть своего первого мужчины.

Сколько же нежности было в каждом его прикосновении, сколько заботы и почтения! Мужчина трудно, хрипло дышал, но не позволял себе сорваться. Он ласкал тело девушки без спешки, терпеливо зарождая в ней новые, незнакомые ощущения, пробуждая ее девственное тело, приучая его к удовольствию единения.

Ах! Если бы только все эти ласки и поцелуи были предназначены ей, Иветте, а не ее погибшему двойнику из этого мира!