Чужая судьба - Екатерина Котлярова Страница 7

— Я думал, что ты другая! Я любил тебя. Больше жизни любил! Лживая, как и другие.

Парень кинул что-то наземь и, развернувшись, быстро пошёл прочь. Маша смотрела ему вслед и чувствовала, как последняя нить надежды звонко лопнула внутри.

Девушка подняла с земли фотокарточки и начала истерично смеяться.

На снимках были запечатлены она и её двоюродный брат. Обнимающиеся и смеющиеся. У неё не было сомнений на счёт того, кто сделал эти снимки. Как глупо и больно.

Маша медленно, бессильно пошла домой, а на земле так и осталось лежать заключение врача, которое Маша не заметила.

Ветер подхватил измятую бумагу и унёс прочь.

Прошло двенадцать лет.

За это время Маша так и не смогла никого полюбить.

Слишком живы были воспоминания о нём. О единственном мужчине в её жизни, которого она продолжала любить. Несмотря ни на что.

Сейчас она сидела в библиотеке, где работала уже семь лет, и рассказывала эту историю Лене, одинокой девочке, что так напоминает её в молодости.

— Вы не пробовали его найти? Написать? — спросила девушка.

— Я отправляла письма по тому адресу, но ответа я не получила. Думаю, что его мать их выбросила. Или он не захотел отвечать, — лицо женщины исказилось от боли.

— А что если… — Лену озарила мысли и она достала маленький ноутбук из своей сумки.

Постукивая пальцами по клавиатуре, девушка в нетерпении ждала, когда страница в сети загрузится. Из двадцати страниц, под описание мужчины попал лишь один. Зеленоглазый, светловолосый, в форме пилота. Фотография была старой и немного размытой.

— Это он? — Лена повернула экран ноутбука к женщине и, затаив дыхание, ждала ответа.

— Да, — выдохнула женщина потрясено. — Это мой Ромочка.

Лена пальцами показала на единственную запись на стене:

«Маша… Моя Машенька!

Я знаю, что мне нет прощения, но я надеюсь, что однажды…

Возможно, судьба сделает так, что ты это увидишь это послание и придёшь.

Каждое третье число каждого месяца я буду ждать тебя в парке. На той самой лавочке, где мы с тобой познакомились.

Я буду тебя ждать, мой мышонок.

Всегда».

— Как же так? — женщина вскочила. — Он уже, наверное, ушёл. Десять, — потрясённо. — Десять лет. Как же так, Рома? Как же так.

Глаза женщины наполнились слезами, и она начала всхлипывать, как маленький ребёнок.

— Сегодня как раз третье число. Марья Ивановна, сегодня третье число! Собирайтесь! Он ждёт Вас! На той лавочке.

— Но я же… Но… — женщина вскочила со стула, опрокинув его, и начала поправлять тёмные волосы.

— Вы прекрасно выглядите! Просто превосходно! Марья Ивановна, на улице снег и холод. Если он всё же ждёт Вас, то он закоченеет. Пожалуйста! Вы сами говорили, что стоит отпустить обиды.

Женщина накинула на голову платок и надела зимнее пальто. Едва достигнув остановки, они увидели нужный автобус. Судьба была благосклонна к ним. Дважды.

Марьи Ивановна практически бежала по парку, но, завидев сгорбившуюся одинокую фигуру на лавочке, застыла.

— Ромочка, — женщина вдруг сжалась и стала, будто старее лет на десять.

Будто услышав её голос, мужчина поднял голову и потрясённо замер.

— Машенька, — сорвалось с его губ. — Машенька. Моя девочка.

Лена отошла в сторону, чтобы не мешать.

Девушка смотрела за тем, как два человека шли друг к другу. Сначала медленно, нерешительно, а затем срываясь на бег.

Роман Сергеевич заключил Марью Ивановну в объятья.

— Машенька, моя любимая девочка. Так давно… Сколько времени… Прости меня. Прости… Всё же пришла, — мужчина лихорадочно гладит её лицо, всматриваясь в знакомые до боли черты лица. — Пришла.

— Рома… Ромочка… Я же тогда, — женщина плакала, как маленькая девочка.

Навзрыд.

Жалобно.

Не стесняясь.

— Я знаю, Машуня. Я знаю. Всё бы отдал, чтобы вернуться назад. Всё бы отдал. Лишь бы снова рядом с тобой быть. Лишь бы рядом.

— Мы рядом. Снова вместе… Обещаю. Навсегда.

Лена счастливо улыбнулась и смахнула со щёк слёзы. Это были слёзы радости за эту женщину, что снова обрела своё счастье. И пошла домой. Окрылённая и верящая в то, что и она снова полюбит.