Невезучая попаданка, или Цветок для дракона - Оксана Чекменёва Страница 7

На ужин, как и пообещал капитан, было мясо. Дичь. Пара мужчин ушла в лес и вскоре вернулась, неся убитого оленя, которого тут же зажарили на костре. А я вытащила из рюкзака все припасы — консервы и пакеты с крупами, — рассудив, что раз уж столуемся вместе, пусть это всё тащит кто-нибудь другой. Мне, конечно, сказали, что поеду я на лошади, которую бросил Хонстейн, но рюкзак — это не седельная сумка, его к седлу не приторочишь, поэтому от самого тяжёлого я избавилась. Голодать мне уж точно не придётся.

Меня продолжали принимать за мальчика, и я решила поддерживать эту легенду как можно дольше. Мужчины, меня окружающие, маньяками не выглядели, но кто знает, как они поведут себя, узнав мой пол. Экспериментировать желания не было, потому я продолжала оставаться парнишкой Габриелем. Довольно скромным парнишкой, который уходит по естественной надобности глубоко в лес, а не пристраивается у ближайшей сосны, но это списали на особенности иномирного менталитета.

Перед сном я вновь отправилась далеко в лес, «в кустики», на этот раз с фонариком. Темнота — новый опыт для меня, и впервые я пользовалась фонариком, потому что без него мало что видела, а не просто для конспирации, как прежде, в походе. Интересно, сколько ещё неприятных открытий меня ждёт? Когда-то я прочла фразу: «Не замечал, что есть воздух, пока его не перестало хватать», и теперь она очень точно описывало моё самочувствие в новом теле.

Почти все мои родственники рождались в обычным человеческим теле, а в определённом возрасте перерождались, обретая суперспособности, к которым потом долго приспосабливались. Со мной произошло всё с точностью до наоборот. Я родилась сверхсуществом, а теперь вынуждена была обживаться в слабом и беспомощном теле. Обидно. Несправедливо. И ничего невозможно изменить.

Отойдя подальше, я погасила фонарик и решилась на эксперимент — теперь-то в темноте меня никто не увидит и незаметно не подойдёт. Разулась, сняла безрукавку и рубашку, оставшись в одном топике, и попыталась обратиться. Пускай моя человеческая ипостась изменилась, но вдруг вторая осталась при мне? Несколько минут я старательно пыталась выпустить крылья, но постепенно осознала, что и своего «боевого воплощения» я тоже лишилась. А значит, теперь абсолютно беззащитна, как любой обычный человек.

От слёз я удержалась лишь усилием воли и мыслью, что заплаканный «мальчик» будет выглядеть не особо достоверно. Поэтому, ёжась от холода — ощущение для меня тоже новое и неприятное, — я оделась и вернулась, ориентируясь на свет от костра и голоса. Получив очередную порцию насмешек над своей стыдливостью, не раздеваясь, лишь разувшись, забралась в спальный мешок и мысленно возблагодарила того, кто придумал делать его с надувным дном и встроенным насосиком — достаточно было просто нажать на кнопочку и спать в относительном комфорте, а никто со стороны ничего не заметил.

И вот когда я, лёжа в мешке, пялилась на небо, удивляясь, какими крошечными и тусклыми кажутся звёзды, когда зрение всего лишь человеческое, до меня вдруг дошло, что я вижу знакомые созвездия. Вижу очень плохо, только самые крупные звёзды, но уж Большую-то медведицу сложно хоть с чем-то спутать. И Луна! Она тоже была на небе, глядя на меня таким знакомым «лицом», что я не сразу сообразила, что если это другой мир — то у планеты могли бы быть совсем другие спутники.

И что это значит? Не сразу, но до меня дошло, что перенеслась я не просто в другой мир, а в параллельный. Я всё ещё на Земле, просто на другой, её развитие в какой-то момėнт пошло чуть по иному пути, и поэтому здесь есть магия, эльфы, дриады… кого ещё упоминали? Ах, да, драконы! И оборотни, на которых я совсем не похожа.

Но есть и люди, совершенно ничем внешне не отличающиеся от землян. И природа вокруг точь в точь как в заповеднике, из которого я сюда перенеслась. И луна, слегка убывающая, как и прошлой ночью, и погода — ещё тепло, но чувствуется, что наступила осень. Всё сходится.

Ну, хоть в чём-то мне повезло. Правда, не очень понятно, почему здесь я стала обычным человеком, но… Это ничуть не более странно, чем мгновенно выученный новый язык. Мир всё же иной, магический, от него можно ждать всего, чего угодно.

Смирившись с этой мыслью, я постаралась поуютнее устроиться в спальнике — нужно выспаться, день завтра тоже будет нелёгким.

Мужчины без особого удивления отнеслись к моему спальному мешку, видимо, для них это не в новинку. Но сами они устроились на ночь прямо на земле у костра, завернувшись в плащи и пристроив под головы сёдла, которые по форме были похожи на английские, то есть, вполне могли сойти за подушечку. А вот ковбойские, к которым я больше привыкла, за подушки вряд ли сошли бы. Надеюсь, дорогу в непривычном седле я выдержу, особенно учитывая, что в последний раз на лошади ещё в детстве сидела. Хотя, говорят, разучиться невозможно.

Я думала, что долго не смогу заснуть, вновь и вновь прокручивая в голове всё, что сегодня случилось, да и место новое, непривычное, окружение, опять же. Но, как ни странно, уснула очень быстро — потрескивание костра, негромкие и не страшные звуки спящего леса и негромкий разговор двух дозорных убаюкали не хуже колыбельной.

А вот пробуждение моё было далеко не таким же мирным и спокойным. Проснулась я от того, что меня куда-то волокли вместе со спальником — точнее, за сам спальник, — а потом не особо нежно уложили на землю, лицом вниз. А в уши в это время бил ужасный шум — крики, ржание лошадей и что-то, похожее на взрывы из старых фильмов о войне.

Я попыталась выползти из мешка, чтобы хотя бы увидеть, что происходит, но была припечатана к земле чьей-то ладонью.

— Не дёргайся, парень, и может быть, тебя не заметят, — раздался голос рядом. Чей — сложно было понять, не капитана — точно.

Изворачиваясь внутри мешка, как гусеница, я всё же сумела поднять руку, немного расстегнуть молнию и стащить капюшон с головы. Было страшно, совет не дёргаться казался разумным, но лежать, не понимая, что происходит, было ещё страшнее.

Чуть приподняв голову, всё, что я смогла разглядеть в предрассветных сумерках и в неярком свете почти прогоревшего костра — вокруг нас кипит бой. Самый настоящий. У нас над головой летали огненные шары и сгустки тьмы, последней было больше, и прилетала она откуда-то из-за деревьев, а огненные шары выпускали мои спутники. Причём, не все. Они рассредоточились по поляне по двое, и в каждой паре «отстреливался» лишь один, второй же просто стоял рядом и ничего не делал, при этом вид имел очень сосредоточенный.

Я лежала, прижатая левым боком к большому бревну, валяющемуся на поляне — вчера на нём сидела часть моих спутников, — а справа от меня лежало ещё двое мужчин. Прижавшись к земле, они старались казаться как можно незаметнее, и ни один из них не кидал шары и вообще, казалось, ничего не делал.

Было страшно. Очень страшно. Одно дело — смотреть кино про войну или читать о фэнтези-битвах в книгах, и совсем другое — лично оказаться посреди всего этого дурдома. Хотелось закопаться под бревно, я даже машинально поискала взглядом свой рюкзак с туалетным совочком, хотя, чтобы закопаться с его помощью, мне теперь понадобилось бы полдня, не меньше. И шаря взглядом по поляне, я обратила внимание на то, что летающие сгустки тьмы, врезаясь в деревья, взрываются, откалывая от них большие щепки, упав на землю, оставляют небольшие воронки, но в людей почему-то не попадают, хотя нападающие именно в них-то и целились.