Управлять дворцом не просто - Юлия Васильева Страница 7

Все посмотрели на меня неодобрительно. Я закрыла рот и села, стараясь казаться как можно меньше. Ну и кто тянул меня за язык? Мне не сказали ни слова, наверное, уж больно пристыженный вид у меня был. Уж что-что, а изобразить раскаяние я умею. Именно изобразить.

— Давайте на этом закончим, — воспользовался моей бестактностью Ратмир II. — У нас еще будет время, чтобы все обсудить.

Министр и сваха недовольно закивали, но к двери пошли покорно, на ходу обсуждая, как геополитическое положение страны влияет на степень привлекательности той или иной девушки. Я поморщилась: все же незавидная участь у монархов. Взглянула на самого короля и обнаружила у него точно такое же выражение (к слову сказать, совсем некоролевское). Ратмир II тут же встрепенулся и сделал лицо кирпичом, будто ничего особенного и не произошло. О, простите! Кажется, о царских особах так не говорят, пусть будет «сделал лицо мраморной плитой», хе-хе.

— Сэр Мэлори, что у нас там с планом праздничных мероприятий?

Розы привезли через несколько дней. К тому времени я уже нервно била копытом в ожидании этой флоры, потому что, как ни старалась каждый день гонять садовников, какими только изощренными карами ни грозила, эти бездельники не могли довести сад до приличного состояния. А тем временем до прибытия первых гостей оставалась едва ли неделя.

Поэтому, когда ко мне в кабинет без стука влетел запыхавшийся Зак и выдохнул: «Привезли!» — я с восторгом покидала на стол списки гостей, до которых у меня только-только дошли руки, и бросилась вдогонку за мальчишкой, ибо этот сорванец и не подумал сбавить скорость из-за того, что за ним следовала дама. Я едва не поскользнулась на свежевымытых полах восточного холла, но сумела удержаться на ногах и выскочить вслед за Заком на крыльцо, почти не отстав от него.

По дороге, только недавно освобожденной от буйной растительности (не без моего чуткого руководства, конечно), тянулись тяжелогруженые повозки. Зрелище радовало глаз.

— Где садовники? Кто будет разгружать? — спросила я Зака.

— Сейчас подойдут. Сами и разгрузим, тут ведь аккуратно надо.

— Тогда тащи сюда Митича.

— Так он опять пьяный, толку от него! — возмутилось молодое дарование.

— Сказала — приведи, значит приведи, в каком бы состоянии он ни был. Если понадобится, попрешь на себе, — отрезала я.

М-да, от присутствия главного садовника при разгрузке цветов зависел успех моего психологического мероприятия. Зак убежал — только пятки засверкали. Стали подтягиваться садовники, словно лесные тролли, вылезая из кустов. Я в который раз посетовала на их дикий и неухоженный вид (надо будет что-то с этим сделать, но не сейчас, у меня для этого еще есть неделя). От безысходности захотелось побиться головой о перила лестницы, но я взяла себя в руки и даже изобразила на лице улыбку, когда садовники приблизились ко мне.

— Ну что, леди, начинаем разгружать? — Мужик в жилетке, наверное, специально подошел ко мне, чтобы испытать на прочность мой эстетический вкус.

— Через пять минут, только Митича дождемся, — пообещала я.

К счастью, долго ждать не пришлось. В конце аллеи показались две пошатывающиеся фигуры: одна худая и тонкая, Зака, другая (собственно, сам источник пошатывания) — главного садовника.

— Куда его? — спросил запыхавшийся паренек, с трудом дотащив тело.

— Сгружай на лестницу, только так, чтобы ему было видно, чем мы здесь занимаемся.

Митича усадили на ступеньки, я немного брезгливо села поодаль.

— Начинайте разгружать, — это уже садовникам, — только…

«Только поосторожней», — хотела добавить, но вовремя опомнилась. Поосторожней-то как раз и не надо. Разгрузка началась под легкий матерок и конское ржание. Митич немелодично икал и булькал рядом, я подперла щеку рукой и стала ждать. Зак, заметив, что его не гонят на погрузку, сам трудового рвения проявлять не спешил и втихаря, думая, что я не обращаю внимания, прислонился к перилам. Ладно, пусть стоит, все равно он слишком тщедушный.

Через некоторое время процесс пошел.

— Что это вы тут делаете? — беспрестанно покачиваясь и безуспешно пытаясь сосредоточиться, спросил Митич.

— Розы разгружаем. — Я не спешила вдаваться в детали.

Взгляд у садовника стал бычьим — он так уставился на своих подчиненных, что я на их месте уже начала бы спотыкаться и ронять кусты.

— Какие такие розы? — Вопрос был более чем угрожающим.

— Вот купили розы, хотим высадить на месте старого розария.

Митич уставился на освобожденную и вскопанную площадку:

— Руки пообрываю недотепам…

Пожалуй, продолжение его речи я передавать не буду.

Садовник попытался встать, но ноги его не слушались, он начал нашаривать рукой опору, но ничего похожего поблизости не было.

— Зак, — позвал он, заметив подростка, разглядывавшего его не то с изумлением, не то с некоторым сарказмом.

Зак подскочил к нему и помог встать на ноги. Митич чуть не двинулся к вскопанной площадке, но тут снова обратил внимание на процесс разгрузки цветов. Такого злого выражения лица мне за свою недолгую жизнь еще видеть не доводилось.

— Что вы, ублюдки безрукие, делаете? — зарычал все еще пьяным голосом главный садовник. — Да за такое…

Дослушивать я не стала, поднялась со ступенек, отряхнула платье и пошла в замок. Через день-два надо сделать еще одно контрольное наблюдение за «пациентом», а в остальном эксперимент вполне удался.