Волчьей тропой - Марина Милованова Страница 68

— Он все-таки меня оживил, — удовлетворенно выдохнула она, увидев охотника, которого несколько элимов, бережно подняв на руки, переносили на лавку. — И ты здесь? — отреагировала полунасмешливо-полувопросительно, увидев среди воинов Ролану. — Значит, до тебя так и не добрались…

— Куда ни глянь, знакомые все лица, — вышел вперед седовласый элим. — Не так ли, Эттери?

Ролана непонимающе уставилась на воина, решив, что ослышалась.

— Бернард? Проклятый старый перечник! — презрительно скривилась настоятельница. — Какого демона вам здесь нужно?!

— В этом месте слишком много демонов, чтобы выбрать кого-то одного, — мрачно отшутился элим. — Поэтому мы пришли за всеми.

— Руки коротки!

— Ты думаешь? — спокойно отреагировал на ее агрессию Бернард. — Учитывая то, что, не считая ледан, в живых осталась одна ты, да и то путем воскрешения, на твоем месте я бы воздержался от ненужных выпадов.

— Я не буду говорить! — надменно процедила настоятельница, с ненавистью глядя на элима. — Даже не надейтесь!

— И не надо, — мягко, словно разговаривая с непослушным ребенком, ответил элим, приближаясь к женщине.

— Не смей меня читать! — истерически взвизгнула Эттери, наконец сообразив, к чему все идет. — Сволочь! Мерзавец! Не смей!

Не будучи в состоянии что-либо сделать, она плюнула ему прямо в лицо и попыталась лягнуть.

Недовольно нахмурившись, седовласый обошел брыкающуюся женщину по кругу и протянул руку к ее спине. Тело моментально перестало слушаться, настоятельница обреченно обвисла в оковах.

— Прости, Эттери, у меня не было другого выхода, — извинился элим. — Думаю, Илмар, когда очнется, простит меня за вынужденную грубость.

— Животное! — хрипло выплюнула настоятельница, перед тем как попасть под власть его пронзительного взгляда.

Время текло невыносимо медленно. У Роланы от напряжения уже звенело в ушах. Растекшееся в воздухе ожидание тяжело давило на плечи, словно проверяя всех присутствующих на прочность. Эттери билась в кандалах, подобно рыбе на остроге, «читающий» ее Бернард и сам был белее полотна. Илмар по-прежнему лежал без сознания. Ролане безумно хотелось присесть перед ним, положить его голову себе на колени и ждать, когда он очнется, с тревогой вглядываясь в дорогое лицо. Но, словно прочитав ее мысли, воевода заранее запретил кому-либо приближаться к охотнику. Девушке оставалось только следить за ним с расстояния, изредка посматривая на настоятельницу и «читающего».

Наконец Бернард пошевелился. Отвернувшись от Эттери, которая мгновенно испустила дух, он направился к ближайшей лавке, уставившись перед собой остекленевшим, невидящим взглядом. Устало опустившись на лавку, элим несколько раз тяжело вздохнул, словно собираясь с духом, а потом заговорил:

— Похоже, Пресветлый давно вычеркнул это место из своей памяти. Потому что даже лютые звери неспособны творить то, что происходило здесь несколько десятилетий подряд. Кровавые игрища, унижение, разгул похоти, безнравственность и жестокость — вот только несколько наименований из длинного списка определений деятельности этого, прости Пресветлый, монастыря. Ничего общего с заявленными общественности патриотическими идеалами и светлыми помыслами. Просто кровавая мельница, перемалывающая молоденьких девочек в угоду знатным извращенцам, которым деньги и положение застили глаза. Это в целом. Что же касается частных вопросов, то начну с Теннира. Хотя нет, пожалуй, лучше с Илмара. — Он вздохнул, почему-то взглянул на Ролану и уставился взглядом в пол. — Точнее, с самой Эттери. Не только я, но и многие из вас наверняка узнали в этой женщине ту милую девушку, которую когда-то давно привел в нашу долину Илмар и с которой исчез буквально перед самым брачным обрядом. Лично я несколько лет ломал голову над тем, как сложилась у них дальнейшая жизнь, и был весьма удивлен, когда несколько дней назад он вернулся к нам без Эттери. К сожалению, счастливая жизнь не сложилась. Душа ее оказалась черней ночи. За спиной Илмара, любовь к которому столь искусно играла, Эттери закрутила роман с Тенниром, который, пленившись красотой и лаской, стал послушной игрушкой в ее руках. Она завидовала элимам, считая, что с нашими способностями можно легко завладеть всем миром и мы совершаем большую глупость, не пользуясь даром, который дала нам в руки Судьба. Сама же Эттери страстно хотела могущества, мечтала править миром и даже, подражая нашему народу, заостряла ногти на руках и выкрашивала в черный цвет, имитируя звериные когти. Именно Теннир, будучи во власти своих чувств, создал для нее этот ее собственный мир, огороженный ото всех монастырскими стенами. Теперь понятно, куда и зачем он вдруг исчез из долины на пару лет. Деньги же на строительство нашла сама Эттери. Раздобыв адъяльник, она попросту опоила им нашего Илмара и продала его в рудники Хаджара.

Не слушая более монотонный голос рассказчика, Ролана в ужасе уставилась себе под ноги. Западные земли Хаджара были известны процветающим в них жестоким рабством. Самоцветные рудники требовали нескончаемого притока рабов на свои территории. Бесчисленное множество людей сгинуло навеки, и неизвестно, сколько еще несчастных томятся там в неволе. Не раз и не два Хаджар испытывал терпение соседствующих земель, накликая проклятия, грозившие обернуться кровопролитными войнами. Но слишком ярок и заманчив оказывался блеск драгоценных камней, которыми платил Хаджар за пойманных и купленных рабов, и власти соседних земель закрывали глаза на учиняемый его людьми беспредел на своих территориях. Страшно представить, что Илмар оказался на рудниках, да еще и в роли раба. Но еще страшней осознавать, что он оказался там благодаря предательству той, которую любил.

Но теперь, по крайней мере, многое становилось понятно в его поведении: и его холодность, и проглядывавшая временами грубость, и даже прозвучавшее некогда предупреждение о выгоде, которую она может иметь с него. «Не успеешь воспользоваться!» — разозлился тогда охотник. И теперь понятно почему. Потому что одна уже успела воспользоваться. И неважно, что Ролана не имеет никакого отношения к той, которая сумела нанести ему такую рану. Важно то, что подобные раны не заживают и не забываются.

Сдержав горький вздох, Ролана отвлеклась от размышлений и посмотрела на охотника. Он по-прежнему был без сознания. Бернард уже закончил свой рассказ и теперь молча сверлил задумчивым взглядом пол, терпеливо дожидаясь, пока присутствующие придут в себя после услышанных новостей.

Первым очнулся воевода. Выйдя вперед, он принялся раздавать связки ключей, которые были пронумерованы в соответствии с номерами коридоров.

— Ты и ты! Откроете первый. Вам — второй. Третий… Пятый… Седьмой… Десятый… Остальные — на уборку территории! Ни к чему заставлять послушниц смотреть на устроенную нами бойню.

— Бойню, может, и не надо, — согласилась Ролана, не замечая, что говорит вслух. — Но они имеют полное право увидеть своих мучительниц мертвыми.

Воевода подошел к ней и ободряюще положил руку на плечо:

— Ты, конечно, права. Но во дворе все равно нужно прибраться. Сегодня монастырь начнет свою историю с нового, чистого листа, а значит, и территория тоже должна быть чистой. Согласна?