Арканмирр - Петр Верещагин Страница 67

— Я, как и все смертные, — сын Аска и Эмблы…

— Все готландцы. Но не все смертные, — поправила Владычица. — К половинчикам, например, это не относится…

— В общем, Ясень-Иггдрасиль в каком-то смысле мой родственник, так что основание у меня есть.

— Ну-ну. Кровная месть за уничтожение дерева. Это…

— Ты поможешь мне? — прервал я.

— Да. Но сперва — смотри сюда.

Искательница кивком указала на свое зеркало и дала мне возможность вновь проникнуть в далекое прошлое.

Голубые глаза Фрейи метали молнии, которые сделали бы честь даже Мьолльниру. К сожалению, эти молнии были бессильны расплавить обвивавшие ее стройную фигуру черные цепи.

Положив руки на подлокотники золотого трона, ранее принадлежавшего Одину, Локи смотрел на пленницу с обычной ехидной ухмылкой, наслаждаясь столь редко выпадавшим ему чувством превосходства.

— Желаешь сказать что-нибудь, дорогая?

Фрейя всегда была сдержанной и приветливой. Но сдерживаться она уже не могла, и в адрес Лиса последовал целый заряд заковыристых фраз на диалектах цвергов и троллей.

Локи укоризненно покачал головой.

— Постыдилась бы. На вид такая интеллигентная, а ругается, как последняя…

Невысказанное им слово, как ни странно, заставило Фрейю улыбнуться:

— Это не оскорбление, Лис, а констатация факта. Ты теряешь свой стиль.

— И верно, ты ж у нас богиня любви, — нахмурился Локи. — Ладно, Птичка, я подумаю над другой формулировкой. Тебе тоже следует кое над чем поразмыслить — к примеру, как ты собираешься убедить меня не подвергать твои чудесные перышки испытанию Огнем?

Фрейя промолчала, но Лис не отставал:

— Ты ведь знаешь, меня можно подкупить. К примеру, слезами…

— Моими слезами, — уточнила Фрейя. — Когда-то мои слезы действительно обращались в золото, однако это происходило до того, как цверги были уничтожены. Это же их магия, в конце концов. Ты перехитрил самого себя, Хитроумный.

Локи оскорбленно фыркнул:

— Зато твоя хитрость превыше всех остальных. Ну чего вы добивались, собравшись вчетвером в кучку на окраине поля Вигрид и бросая вызов Змее, Хель и мне?

— Змея ответила. Она нас не побоялась.

— Моя дочка не отличалась умом, — пожал плечами Лис.

— Естественно, — не преминула вставить Фрейя.

— Сама виновата, — продолжил Локи, пропуская мимо ушей этот выпад. — Торов сыночек также не блистал интеллектом, но ему хотя бы досталась сопротивляемость ядам в дополнение к его искусству лучника. Он, случаем, не из этих… Вольсунгов?

— Какая разница?

— Оно и верно, — хихикнул Лис, — теперь уже никакой. Хель с ним разделалась подчистую.

— Но и сама пала от меча моего брата. — На лице Фрейи проступила скорбь: ближе Фрейра у нее в Асгарде никого не было. — Можешь быть спокоен, я не забуду твоего удара в спину.

— Только сумасшедшие подходят спереди к Тору, Тиру, Ньорду или Фрейру, — произнес Локи. — А Хеймдалль? Жил самовлюбленным напыщенным дураком и умер таким же.

Здесь Фрейя ничего не смогла возразить: Вечно Бодрствующий действительно попался на одну из простейших уловок…

— Только этого твоего фокуса с летающим кораблем я не понял, — признался Лис. — Ну, валькирий твоих перебили, а лошади их остались. Ну, был у Фрейра этот его складной Скидбландир, который он всегда носил в кармане. Но зачем их было объединять?

— Ты бы это узнал, окажись на борту корабля хотя бы часть того снаряжения, которое подготовили альвы и цверги по завещанию Года, втайне от Скитальца и Громовержца, — вздохнула Фрейя. Теперь эта тайна уже не была важна.

Локи откинулся назад, вытирая внезапно вспотевшие ладони о волчью шкуру.

— Умно, — признал он. — Говорил я Сурту, что ты можешь оказаться опаснее самого Тора, — и не ошибся. Доверь Асы командование тебе, наш разговор мог бы не состояться ввиду моей неявки.

Фрейя коротко кивнула.

— Впрочем, — добавил Лис, — зачем говорить о том, чего не было? Есть более интересные темы. К примеру…

— Это мы уже обсуждали, — прервала Фрейя. — Мой ответ не изменился. Я не встану на твою сторону.

— А жаль. Мне бы очень не помешала помощь одной из истинных богинь. Твоя сила действует во всех мирах, ей подчиняются любые народы… Завидую, — вздохнул Локи. — Мне такого не достичь никогда. Придется, видимо, править Вселенной в одиночку.

Фрейя рассмеялась:

— Хитроумный Локи — Повелитель Вселенной! Шутка вполне в твоем стиле.

— Я рад, что тебе понравилось.

— Но будь честен хотя бы сам с собой: править ты будешь мертвым миром, населенным лишь тенями минувшего величия и остатками великанов Утгарда, Мусспельхейма и Йотунхейма.

Усмешка пропала с лица Лиса.

— Вот для этого ты мне и нужна. Верни миру жизнь! Не ради меня, ради него самого! Ради твоего прошлого, в конце концов!

— Так просто? — мягко переспросила Фрейя. — Подарить тебе жизнь всей Вселенной? — Ее голос стал громче. — Я готова была умереть, лишь бы ты и тебе подобные не завладели миром! Однако это случилось… Что мне до моего прошлого, если у меня нет будущего?!

Локи выложил на стол последнюю карту:

— У тебя имеется будущее. Твоя сила нужна мне, так что придется заключить сделку. Я дам тебе свободу.

Фрейя застыла каменной статуей. Несколько минут она лихорадочно размышляла над неожиданным предложением Лиса, прикидывая возможные варианты, — но планы Хитроумного все равно невозможно раскрыть до конца.

— Сними цепи, — потребовала Фрейя, — и верни мне соколиное оперение.

— Ты даешь слово?

— Я помогу тебе, — склонила голову дочь Ньорда, мысленно прося прощения у павших Асов.

Удаляясь по радужному мосту от возрождающегося мира, Фрейя испытывала смешанные чувства. С одной стороны, это была победа: Лис делал то же, что сделала бы она сама, оставшись последней из рода Асов; с другой стороны, что будет твориться во Вселенной, которой правит Хитроумный?..

Фрейя уходила. Но она знала, что когда-нибудь вернется обратно и рассчитается сполна. Это не было ненавистью, потому что ненавидеть богиня любви не может; это было то чувство, которое смертные называют долгом.

Она заставила себя забыть века безмятежности, покоя и наслаждений, проведенные в Ванахейме и Асгарде, выкинула из памяти и собственный божественный образ.