Большая игра. Прошедшее повелительное - Дэйв Дункан Страница 66

Похоже, Крейтон обладал неисчерпаемой способностью удивлять. Сначала он вызвал из языческих легенд древних лесных богов, теперь эти цыгане… Кто такие цыгане? Воры, попрошайки, шарлатаны – одним словом, не те люди, с которыми полагается водить знакомство уважающему себя джентльмену. И Крейтон не впервые приехал сюда, поскольку его явно узнали. К ним приближался человек. Нельзя сказать, чтобы он радушно улыбался, но, с другой стороны, он и не хмурился.

– Забирай чемодан, – сказал Крейтон, – и подожди здесь. – Он спрыгнул с двуколки.

Эдвард последовал за ним, захватив чемодан. Так и не сказав ни слова, цыган взял пони под уздцы. Он был опрятно одет, хотя платье его отличалось большим количеством отглаженных складок и вышивки, чем у любого обыкновенного англичанина. Слишком пестрый жилет, слишком широкополая шляпа, слишком яркий платок на шее… Он ответил на улыбку Эдварда угрюмым взглядом и отвел пони. Только теперь Эдвард обратил внимание на то, что двуколка тоже смотрелась необычно ярко: начищенные медные детали, яркие краски. Примерно так же выглядели три или четыре фургона. Остальные были попроще.

Крейтон уже разговаривал со старой цыганкой, сидевшей у костра. На ней красовалось столько пестрых одежд, что она напоминала большую охапку радуг. Она произнесла что-то, кивнула и посмотрела на Эдварда. Он постарался выдержать этот пронзительный взгляд настоящих цыганских глаз.

Махнув ему, чтобы он шел следом, Крейтон направился к самому яркому из фургонов. Эдвард догнал его.

– Не думаю, чтобы полиция добралась до тебя здесь, старина, – сказал Крейтон, неодобрительно созерцая пеструю расцветку фургона, – но вот за блох не ручаюсь. – С этими словами он полез по лесенке внутрь. Эдвард забрался следом. Крейтон уже успел снять шляпу и пиджак.

Внутри стояли стол, стулья, плита, полки и множество разнокалиберных ящиков, поэтому здесь едва оставалось место для двоих. Пахло очень непривычно, и везде царили яркие цвета: красный, зеленый, голубой – на стенах, мебели, занавесках, кушетках. Потолок явно проектировался с расчетом на людей ниже шести футов роста. В дальнем конце фургона располагались две кушетки, одна над другой. Судя по обилию одежды самых разных размеров, здесь проживала большая семья. На нижней кровати лежали две подушки – по одной с каждой стороны. А посередине – совершенно новый и чистый чемодан свиной кожи. Эдвард решил, что его украли, но Крейтон, разоблачившись до нижней рубахи, уложил туда жилет и сорочку.

– Закрой дверь, парень! Они разрешили нам пользоваться всем, что мы тут найдем. Вряд ли здесь много одежды твоего размера, но ты поищи.

Эдвард начал раздеваться.

– Сэр, вы говорили, что мой отец убивал время в Африке. Мой дядя – его брат – Роланд обвинил отца в служении Сатане, поскольку…

– Терминология зависит от того, на чьей ты стороне. Кто для одного – Бог, тот для другого – дьявол. Насчет твоего отца я объясню позже. – Крейтон порылся в груде одежды.

– А как же все это сочетается с христианством?

– Да как угодно. Добрый король Георг и его славный кузен кайзер молятся одному и тому же богу, не так ли? – Крейтон извлек из кучи пару вельветовых брюк и хмуро разглядывал их. – Британия и Германия молятся одному богу. То же можно сказать и о французах, и о русских, и об австрийцах. Все они молят Бога даровать победу праведным, то есть им. Вот, эти вроде бы длиннее остальных. – Он протянул брюки Эдварду. Потом выбрал розовую с голубым рубаху и сморщил нос.

– Что-то не так, сэр? – поинтересовался Эдвард, обнаружив, что брюки едва доходят ему до колен.

– Хррмф! Просто сомневаюсь, чистая ли?

– Не думаю, чтобы об этом стоило беспокоиться. Это их проблемы. Должно быть, вы неплохо им платите? Или это делает Штаб-Квартира?

Крейтон бросил на него взгляд из тех, какими разгибают подковы.

– На что это ты намекаешь?

– Ну… все, что хоть раз надевал джорджо, становится мокади и подлежит сожжению сразу же, как мы уедем отсюда.

– Что?

– Мокади – то есть ритуально оскверненным. Если честно, я подозреваю, что они сожгут весь фургон.

– Сожгут… – Пронзительный взгляд из-под кустистых бровей напомнил Эдварду то время, когда он был одним из самых отъявленных сорванцов. – Откуда, черт возьми, ты знаком с цыганскими законами?

– Они часто разбивали табор в Тинкерс-Вуд, сэр, недалеко от нашей школы, – тихо сказал Эдвард. – Семья Флетчер. – Он потянулся за расшитой всеми цветами радуги рубахой.

– За ее пределами, надеюсь?

– Гм… да, сэр.

– Они мошенники и конокрады!

– О, разумеется! – На самом деле это были интереснейшие люди. Даже будучи примерным учеником, Эдвард сбегал по ночам к ним в гости. – Они крадут и лгут. Они обведут вокруг пальца любого джорджо, который сунется к ним. Просто такие уж они люди. Но разве не правда и то, сэр, что много столетий они славятся как лучшие шпионы в Европе?

Невольная улыбка чуть тронула уголки губ Крейтона:

– Боюсь, что так.

– Настоящие роми, наверное, самые разборчивые люди в мире. – Ситуация откровенно забавляла Эдварда. – По сравнению с ними даже брамины высшей касты кажутся жалкими плебеями.

– Хррмф! Если они такие привередливые, то их блохи тоже должны быть до невозможности пукка?

– Не думаю, сэр.

Крейтон одобрительно усмехнулся, продолжая одеваться. Уж не испытывает ли он Эдварда?..