И пала тьма - Джеймс Клеменс Страница 66

— Опасности нет. — Геррод заметил ее отвращение и забрал из рук девушки клочок. — Милость уже давно потеряла силу, остался лишь слабый ее след.

— Но когда-то же она имела силу? — спросила Катрин. — Аргент упоминал, что смотрительница Мирра выказывала признаки слабоумия и они с сиром Генри вроде бы обсуждали это. Неужели она связалась с такой скверной?

В ответ мастер-калека высказал предположение, что смотрительница ничего не знала о подсунутой ей крови и именно та стала причиной помрачения ее разума.

— Отравлена Милостью, — с содроганием подытожил Перрил.

Катрин никак не могла заставить себя поверить в подобный ужас.

— Но по правде, я не могу с полной уверенностью сказать это, — поднял руку Геррод. — Мне необходимо продолжить изучение. Я хотел бы осмотреть весь плащ, вдруг там найдутся еще подсказки.

— Конечно. Он в моем шкафу.

Катрин подошла к двери в спальню, но стоило ей коснуться ручки, за дверью раздалась какая-то возня. Девушка рывком распахнула дверь и обнаружила там отпрянувшую Пенни. В руках служанка держала стопку постельного белья.

— Госпожа… — Торопливый поклон помог служанке удержать ее ношу.

— Пенни, что ты делаешь здесь?

Переселившись в покои смотрительницы, Катрин оставила при себе и служанку Мирры.

— Ты подслушивала?

Вопрос получился более резким, чем она желала, но Катрин сильно удивилась, ни с того ни с сего обнаружив Пенни в своей спальне. С другой стороны, та всегда появлялась ниоткуда.

— Нет, госпожа, тысячу раз нет! — Пенни с круглыми от страха глазами снова присела в поклоне. — Я как раз закончила менять белье и тут услышала, как вошли вы с мастером Роткильдом и сиром… сиром Перрилом. — Она метнула обожающий взгляд на юного рыцаря. — Госпожа Мирра не терпела, когда я мешала ей принимать гостей. Поэтому я осталась переждать в спальне.

Катрин нахмурилась от досады на свою промашку. Зная, какие подозрительные дела будут обсуждаться, нужно было сперва убедиться, что никто их не подслушивает. Но она еще не привыкла к присутствию в покоях служанки.

— Я умоляю вас всех о прощении, — опустила голову Пенни. Выбившиеся из-под кружева белого чепца кудри скрывали ее лицо.

Катрин потянулась было потрепать ее по плечу, но опустила руку.

— Тебе лучше вернуться к своим обязанностям, Пенни.

— Да, госпожа, конечно. — Еще один поклон.

Катрин подвинулась, чтобы дать девочке пройти, но Геррод остановил служанку:

— Подожди, Пенни. Я задержу тебя еще ненадолго.

После вопросительного взгляда на Катрин служанка повернулась к мастеру.

— Да, мастер Роткильд.

— Пенни, тебя допрашивали после исчезновения смотрительницы Мирры?

Ему ответило долгое молчание, а когда девочка наконец заговорила, ее язык плохо поворачивался от страха.

— Да. Я сидела перед красными мантиями.

«Мастера истины», — догадалась Катрин. Она знала, что допрашивали всех без исключения. Ее саму подвергли опросу, поскольку она говорила с Миррой незадолго до исчезновения. Катрина сняла из шкафа горностаевый плащ и вернулась в гостиную.

При ее появлении Геррод протянул руку, и девушка передала плащ ему.

— Можешь ли ты вспомнить, брал ли еще кто-нибудь плащ Мирры? Особенно в последнюю четверть луны перед исчезновением твоей госпожи?

Лицо Пенни сморщилось.

Перрил подошел к ней, взял у нее из рук кипу белья, присел рядом и сложил на стопке руки.

— Тебе нечего бояться, Пенни, — с теплой улыбкой заверил он. — Ты не сделала ничего плохого. Но нам надо это знать.

На щеках Пенни выступил слабый румянец, и она чуть отвернулась от Перрила, как от солнца, на которое больно смотреть.

— Я не могу ничего сказать. В конце лета я проветривала меха госпожи Мирры на балконе, а в остальное время они хранились в шкафу. — Девочка бросила взгляд на Катрин. — Как сейчас.

— Значит, никто к ним не прикасался?

— Нет, мастер Роткильд.

Во время разговора Геррод со всех сторон осматривал плащ. Он повернул его изнанкой и указал на внутренний карман. На подкладке виднелось коричневое пятно, сам карман оказался пуст.

Пенни наблюдала за каждым его движением — ее явно завораживало тихое жужжание доспехов. Будучи добросовестной служанкой, она тут же распознала пятно и, прикрыв маленькой ладошкой рот, в ужасе запричитала:

— Надо замочить его в выжимках лимона! Госпожа Мирра так на меня рассердится! Я надеялась, что хорошо отчистила его.

Геррод встретился глазами с Катрин и взглядом указал на служанку.

Девушка-рыцарь опустилась рядом с ней на одно колено.

— Ты знаешь, как появилось пятно?

Пенни закусила губу.

— Госпожа Мирра не хотела, чтобы я об этом кому-то рассказывала, — еле слышно прошептала она.

— Но теперь смотрительница пропала. Возможно, с ней случилось что-то плохое, — уговаривала Катрин. — Если тебе известно что-то, ты обязана нам рассказать.

Пенни внимательно посмотрела на нее, потом на Геррода и перевела взгляд на ковер под ногами.

— Однажды ночью, после последнего колокола, к смотрительнице пришел мужчина, — зашептала она. — Весь грязный, потрепанный, его привел работник с конюшни. Госпожа дала конюху золотой марч, чтобы он держал язык за зубами. Грязный мужчина принес с собой сверток, и, прежде чем меня отослали из комнаты, я увидела, что он достал оттуда скатанную полосу промасленной ткани.

Служанка замолкла, в отчаянии заламывая руки.

— А откуда взялась кровь? — мягко спросил Геррод. Его слова исходили из шлема глухим эхом.

Пенни умоляюще посмотрела на Катрин.

— Я не хотела подсматривать! Но я боялась оставлять госпожу Мирру наедине с незнакомцем, который приехал тайно и в такой поздний час. Поэтому я затаилась в соседней комнате и оставила в двери щелку.

— Все хорошо, Пенни. Что было дальше?

— Какое-то время они шептались. Мужчина развернул сверток, и там оказался окровавленный кусок льняной ткани. В свете камина кровь выглядела совсем свежей, еще влажной.

— Либо кровь была действительно свежей, — пробормотал Геррод, — либо ткань заколдовали.

— И что потом? — спросила Катрин.

— Тут в дверь постучали, да так громко и зло! Я испугалась. Госпожа Мирра спрятала кусок ткани в карман. Госпожа открыла дверь, а там стоял сир Генри — прямо красный от злости! Я решила, что пора прятаться, поэтому осторожно прикрыла дверь и сбежала.

— И ты больше ничего не слышала? — спросил Геррод.

— Нет, мастер Роткильд.