Пять Грязных Искусств - Анна Кондакова Страница 66

— Рэй Питон? — открыл рот Хинниган.

— Привет, Клиф, — усмехнулся я, оглядывая взъерошенного очкарика, усевшегося на полу.

Он пребывал в таком шоке, что никак не мог контролировать челюсть. Она отвисла, и Хинниган, казалось, вообще был не в состоянии закрыть рот в ближайшие полчаса.

Опомнившись, парень вскочил и ринулся к двери, заколотил в каменную поверхность кулаками.

— Директор! Тут отчисленный Рэй Питон! Дире-е-е-ктор!

Я подождал, пока он заткнётся, чтобы перевести дыхание, и сообщил:

— Она в курсе, что я здесь.

Хинниган замер, потом повернулся ко мне, приник спиной к двери.

— В курсе? А… э… да? — Его огромные глаза замигали за стёклами очков, будто у него случился нервный тик. Приходил в себя он не меньше минуты. Успокоившись немного, оглядел меня с ног до головы и уточнил с опаской: — А ты почему… голый? Ты здесь всегда так ходишь?

Мне почему-то захотелось расхохотаться. Клифу Хиннигану не было равных в умении задавать идиотские вопросы.

— Нет, не всегда, — ответил я, всё же сохраняя максимальную серьёзность. — Специально разделся, чтобы тебя встретить.

Физиономия Хиннигана вытянулась.

— Что-о?.. — Его глаза опять увеличились в размерах. Наконец, сообразив, что я просто над ним издеваюсь, он помрачнел. — Пошёл ты, Питон! И твои дебильные шуточки. Что вообще происходит? Доктор Сильвер сказала… — Хинниган поморщился. — Вообще-то она мало что мне сказала. Точнее, ничего не сказала. Я уже спать собирался. Да все в нашей комнате уже спать собирались… Латье… Купер… а тут явился Бернард, попросил меня пройти вниз. А там Сильвер, злая, как чёрт… Схватила меня за воротник, притащила в кабинет и сунула в какой-то подвал… а тут ты, голый, а потом…

— Дальше я знаю, — перебил я его.

Хинниган окинул любопытным взглядом гостиную.

— Ты тут поселился, что ли? А зачем? Исполняешь какие-то тайные приказы директора? Или она тебя держит взаперти и использует, как… — Он вздрогнул, опять вытаращился на меня, его взгляд опустился ниже, на простыню на моих бёдрах. — Вы с ней… того, что ли? Любовники?..

Я невольно закатил глаза.

— Тебе нельзя думать, Клиф, и строить логические цепочки. Твоё лицо может случайно натолкнуться на кулак.

— А что ты тут тогда делаешь, в подвале директора? — не унимался Хинниган. — Это подозрительно, я бы даже сказал…

— Короче, Клиф, — оборвал я его, — мне нужны твои знания по эргам. И ещё нужно всё, что ты читал про имперскую династию, и этот ещё… этикет на официальных приёмах. Ну и остальные книги, если успеем. Поможешь? У нас есть двое суток.

— Двое суток? Я буду терпеть тебя двое суток?

Я покачал головой.

— Это я буду терпеть тебя двое суток, Клиф.

Тот удручённо вздохнул, на его лице появилась грусть.

— Ты буквы-то хоть знаешь, Рэй? Порой мне кажется, что такие как ты, не умеют читать.

Я сощурился и шагнул к Хиннигану.

— Такие — это какие?

Тот вжался в дверь, но всё равно юлить не стал, а ответил прямо:

— Типа крутые парни с железными яйцами… такие все суровые, немногословные… которые не разговаривают, а сразу бьют… вот мне и кажется, они читать не умеют, и не способны на активную мыслительную деятельность… у них в голове не извилины, а прямые линии. Вот ты, например… Вроде, и рожа у тебя аристократская, да и не дурак, а повадки как у уличного отморозка…

— Всё сказал?

Хинниган задумался на пару секунд и кивнул.

Вспыхнувшее во мне раздражение вдруг сменилось равнодушием. Да плевать, что этот очкарик обо мне думает. Его роль отведена чётко: научить меня эргам. А потом может отваливать с умным видом.

Я развернулся и пошёл в ванную, бросив на ходу Хиннигану:

— Осмотрись пока. Я оденусь и выйду.

Прихватив с собой из спальни свежую школьную форму (я обнаружил её в шкафу, видимо, Хлоя перенесла всю одежду туда), я отправился в душ. Быстро смыл с себя лиловую мазь и пот, оставив сухой только перебинтованную правую руку, потом натянул рубашку, брюки и носки. Сунул ноги в туфли. Ни галстук, ни пиджак надевать не стал, чтобы не мешали.

Осколки посуды, раскиданные по всей ванной, ногой откинул в угол. Убирать я их не собирался, пусть валяются. Уже в спальне, помаявшись недолго, я снял крышку с графина с синим отваром, и сделал несколько глотков прямо так, без церемоний со стаканами.

Сладковатая по первому ощущению жидкость оставила на языке неприятный привкус тухлятины. Что ж, если это поможет избавиться от овеума раз и навсегда, плевать, из чего состоит отвар.

Когда я снова вышел в гостиную, то моё равнодушное — нет, даже лояльное — отношение к Хиннигану мгновенно испарилось. Я еле удержался, чтобы не придушить его на месте.

Этот дотошный придурок сидел в кресле у круглого журнального столика с бумажным свёртком на коленях (в нём были упакованы мои старые вещи), и разглядывал кулон погибшей ведьмы Эстер. На столе стояла баночка с зеркальной жидкостью, моей собственной болью, оставшейся после избиения Феликсом и собранная Софи прямо с моей физиономии. Видимо, баночку Хинниган уже успел рассмотреть.

— Какого хрена ты залез в мои вещи?! — гаркнул я так громко, что очкарик от неожиданности чуть не выронил кулон.

И если бы он всё-таки его выронил и разбил, то я бы разбил ему лицо… и не один раз. По моему взгляду Хинниган это понял и моментально сунул кулон в бумажный пакет, а пакет переместил с колен на стол.

— Я не знал, что это твоё… оно просто лежало тут… — выдавил он с виноватым видом. Смолк, но его хватило лишь на пару секунд, после чего он снова задал идиотский вопрос, много идиотских вопросов: — А этот кулон… что ты с ним делаешь? Он тебя защищает, да? Или повышает кодо? Может, поэтому у тебя кодо зашкаливает? Из-за того, что ты кулон носишь? А где ты его взял? Стащил где-то? Или кто-то подарил? Хотя… скорее всего, ты отобрал у кого-то, да?

— Заткнись, Клиф, — бросил я. — И больше никогда не лезь в чужие вещи, пока тебе за это руки не выдернули. А теперь пошли, с эргами надо разобраться. Покажешь, как их создавать и контролировать.