Выбери меня - Алиса Ганова Страница 66

— А кем вам приходится виконт Брефет?

— Кхе-кхе… — послышалось за дверью мужское покашливание.

— Не знаю такого, — отрезала хозяйка, махнула рукой, и в комнату внесли ванну. — Дерека вам поможет…

Не знаю, что обо мне думали, но я старалась быть скромной, благодарной и сдержанной. Дни тянулись медленно, а поскольку меня никуда не выпускали, только и оставалось читать книги и изучать ликонский.

Хозяйка дома, леди Нелевия предложила помочь в изучении, много рассказывала о своей провинции, можно сказать, что скрашивала мой досуг. И лишь через три седмицы, когда окружающие сочли, что ни на кого кидаться я не собираюсь, мне разрешили прогуливаться по внутреннему дворику или садику, но под присмотром конвоиров, следовавших неотступно.

— Заранее предупрежу, что на вас несколько магических меток, поэтому советую не пытаться бежать. Иначе из комнаты больше не выпущу, — напутствовала хозяйка перед первой прогулкой. Хотела сказать, что бежать не собиралась, но решила не оправдываться. Брефет, поди, все обо мне рассказал.

«Сам жизни радуется, а я как игрушка в чужих руках…»

Я ждала его появления. Сама не знаю почему, но чем дольше не появлялся, больше злилась. Тяжело жить, не зная, что с тобой будет, и что ожидает.

Изучение ликонского продвигалось. А чем еще заниматься, если к рукоделию я не приучена. Нелевия попыталась научить вышивать, но я ей честно призналась, что больше не могу сидеть и лежать.

— На конную прогулку даже не рассчитывайте, — улыбнулась хозяйка, хитро сверкнув глазами. Вот чуяло мое сердце, что она родственница виконта. Пусть дальняя, но характерец у них похож, такая же изворотливая тетка.

— Я могу помогать садовнику? — огорошила ее неожиданным вопросом.

— А руки?! А солнце?! Вы испортите бледность кожи!

— Шляпка с широкими полями спасет от утренних и вечерних лучей. А работать буду в перчатках, — посмотрела с надеждой.

— Ладно, но перед этим напишете собственноручно, что это ваше желание, а не моя злая прихоть.

— Спасибо! — засияла я и принялась за шитье хозяйственных перчаток. А следующим утром своим

появлением ошарашила пожилого садовника.

— Ну, чего сажать? — напирала я. — Или сорняки выдирать? Все что угодно, кроме удобрения навозом и другим пахучим.

— Для благородной леди у вас обширные познания, — улыбнулся старик. И я поняла, что нашла отличного собеседника…

— Кризель, сегодня у нас гости. Их приезд неожиданный, поэтому прошу примерить платье, что выбрала для вас…

Я представила себе какое-нибудь скромное платье, а когда увидела выбранный хозяйкой наряд, закрались недобрые предчувствия. Манящее декольте, открытые плечи… — в общем, весьма соблазнительное и очень мне к лицу.

— Как хорошо, что пошила для дочери… — щебетала хозяйка, суетясь вокруг меня. Судя по блеску ее глаз, гости приехали важные. Однако я не дурочка, чтобы верить, будто подобный бледноватый цвет подойдет местной смуглянке.

«Как же, поверила, что на мою фигуру случайно нашлось да по цвету удачно подошло. Выходит, шили для меня? Будут кому-то показывать? Зачем?!»

Но оказалось все еще интереснее. Еду мне принесли в комнату, а к гостям позвали, когда они отужинали и перешли к десерту. Подобное отношение задевало, но я не показывала. Понимала же, что жива еще лишь по чьей-то прихоти. В голове мелькали мысли, одна тревожнее другой.

«Что ждет меня? А вдруг опозорят и вернут обратно? Стыд-то какой! И Ремизели с Олистером пощечина».

В трапезную залу спускалась взволнованная. Оттуда доносились громкие мужские голоса, смех. И я остро ощутила, что всего лишь пленница. Но за мгновение до того, как слуги открыли двери, услышала его голос…

«Брефет!» — от волнения кровь прилила к лицу.

Стараясь держаться с королевским достоинством, но не вычурно и не дерзко, вошла в зал. Голоса стихли, и в меня вперились мужские взоры.

Трое мужчин и хозяйка разглядывали меня. Не пошло, но очень пристально. Чтобы не казаться жалкой, в ответ рассматривала двух незнакомых вельмож. Один высокий, рослый, лет пятидесяти. Другой — его ровесник, седой, жилистый, с усами и цепким взглядом. Брефета же проигнорировала, будто он пустое место, чем сильно задела его. Я чувствовала это!

— Мы вас не пугаем, леди Кризель? — спросил рослый, черноволосый, откинувшись на спинку огромного кресла.

— Нет, — ответила ровно и услышала покашливание хозяйки, незатейливо напоминавшей об этикете. — Простите, — склонилась в поклоне.

Другой, прищурившись, смотрел на нахмурившегося Брефета и улыбался.

— Ке си электус? — спросил высокий, уточняя у виконта, уверен ли он в чем-то.

— Да, — кивнул тот.

— Ка претас енжениди син? — вклинился второй, жилистый, и Брефет снова ответил положительно. Но смотрел так, будто взглядом сверлил во мне дыры.

— Все же леди Кризель волнуется, — прищурился жилистый, — сопроводите ее, Брефет.

«Сама дойду!» — хотела крикнуть, а вместо этого присела и степенно покинула зал. Но как только двери закрылись, пустилась со всех ног в комнату.

— Кризель! — позвал Брефет, не отстававший ни на шаг. Я резко обернулась и одарила его уничижительным взглядом, говорившим: «Не смейте ходить за мной!», и в ответ прочитала в его смеющихся глазах: «Обязательно пойду!»

Прибавила шаг, почти взлетела по ступеням, но он ловко подхватил меня под руку, развернул и прижал к себе.

— Скучала?! — прошептал наглец чувственно, и от его голоса по телу прошел озноб. Ох, хорош подлец! Но не на ту напал.

— Нет, — отчеканила с презрением, но он лишь крепче притянул к себе. Понятно, почему такое платье выбрала Невелия. Брефет оценил глубокий вырез и смотрел на меня, как кот на сметану.

— Не верю, — коснулся губами моего виска и нежно поцеловал. Я завертела головой. Чем дольше прижимался ко мне, тем сильнее во мне просыпалось желание — укусить или пнуть. — А я скучал.

— Уберите руки, иначе закричу!

Виконт усмехнулся, но разжал объятия. Я бросилась к себе. И только захлопнув перед его носом дверь, спохватилась, что привела лиса в гнездо: на двери не было замка!

Брефет вошел следом, прикрыл дверь и, загоняя меня в угол, довольно заметил:

— Вы плохо лжете, — и рванул ко мне.

— Зато вы хорошо! — едва успела отпрыгнуть. Он явно игрался, дразнил, желая довести меня до бешенства. — Убирайтесь!

— Ну, полно, Кризель! Вы же с первой встречи почувствовали ко мне притяжение.

— Убирайтесь!

— Только после страстного поцелуя! Один — и я уйду! Клянусь!

— Жене своей клянитесь!

— О, какая ревность! — счастливо подытожил мерзавец. Скинул сюртук, небрежно бросил на стул и двинулся ко мне.