Император Крисп - Гарри Тертлдав Страница 63

* * *

Ряса на груди Дигена была распахнута, обнажая ребра, похожие на перекладины веревочной лестницы. Бедра его стали тоньше коленей. Казалось, даже уши у него похудели. Но глаза сверкали по-прежнему дерзко.

— В лед тебя, фальшивое величество, — процедил он, когда в камеру вошел Крисп. — Ты мог бы послать меня к солнцу быстрее, но я только выигрываю. Выигрываю!

В глазах Криспа вспыльчивый священник более походил на проигравшего. Он и прежде был худ, а теперь выглядел как крестьянин из деревни, где три года подряд погибал урожай.

Если бы не зловеще притягательные глаза, он запросто сошел бы за скелет, отказывающийся снова превратиться в человека.

— Клянусь благим богом, — пробормотал Крисп, когда его осенила внезапная догадка, — теперь я понял тех мимов.

— Каких, ваше величество? — спросил Заид, который до сих пор не оставлял безуспешных попыток вытянуть правду из угасающего Дигена.

— Тех, что изображали человека-скелета. То был фанасиот, морящий себя голодом до смерти — вот что они хотели показать. Только неясно, или сами они были еретиками, или высмеивали их веру. — К нему пришла и другая мысль. — И подумать только, эти кривляки знали о том, что происходит с верой, больше самого вселенского патриарха!

Крисп услышал издевательский смех Дигена:

— В невежестве Оксития даже усомниться грех.

— Заткнись, — бросил Крисп, хотя в глубине души знал, что одним из качеств Оксития, подаривших ему синие сапоги патриарха, была податливость. «Жаль только, что его податливости не хватило, чтобы позволить мне обработать эту гадину как следовало бы», — подумал Автократор. Однако Окситий, как и любой хороший бюрократ, защищал своих подчиненных.

Крисп уселся на трехногую табуретку и стал ждать, надеясь, что сегодня Заиду повезет больше. Его главный волшебник поклялся, что присутствие Автократора ему не помешает. По крайней мере, у Заида хватало мужества, чтобы работать при Криспе. Чего ему, к сожалению, не хватало, так это успеха.

Крисп понял, что сегодня Заид пробует нечто новое, а может быть, нечто настолько старое, что он решил, что для этого вновь настало время. Во всяком случае принадлежности, которые Заид доставал из мешка, были Криспу незнакомы.

Но прежде чем император увидел их в действии, в дверях камеры Дигена показался запыхавшийся посыльный из дворца.

— Что случилось? — подозрительно спросил Крисп; уходя, он отдал приказ беспокоить его только в исключительном случае — если понадобится доставить очень важную новость… а самые важные новости, как правило, оказывались плохими.

— Да возрадуется ваше величество… — начал посыльный и смолк, чтобы отдышаться. Пока он приходил в себя, Крисп понемногу начал нервничать. Такое начало фразы обычно давало ему для этого повод. Но посыльный удивил его, сказав:

— Да возрадуется ваше величество, почтенный посол Яковизий вернулся в столицу из Макурана и ожидает вас в императорской резиденции.

— Ну, клянусь благим богом, вот весть, которая меня воистину обрадовала! воскликнул Крисп и повернулся к Заиду: Продолжай без меня, и да пошлет тебе Фос удачу. Если ты сможешь что-либо вытрясти из этого мешка с костями, сообщи мне немедленно.

— Обязательно, ваше величество.

Диген вновь рассмеялся:

— Шлюха торопится ублажить своего растлителя.

— Это ложь, одна из множества тех, что ты изверг, — холодно отозвался Крисп и вышел, окруженный халогаями. Поднимаясь по лестнице, ведущей к выходу из здания чиновной службы, он неожиданно расхохотался. Надо будет рассказать про это Яковизию. Его соратник тоже посмеется — хотя бы потому, что он всегда желал, чтобы эта ложь обернулась правдой. Яковизий никогда не делал секрета из свой склонности к красивым юношам, и неоднократно пытался соблазнить Криспа, когда тот, недавно приехав в столицу, попал в число его слуг.

* * *

Когда император вернулся в резиденцию, его встретил Барсим:

— Добрый день, ваше величество. Я взял на себя вольность разместить почтенного Яковизия в малой обеденной палате в южном коридоре. Он попросил горячего вина со специями, которое ему было подано.

— Принесите и мне, — попросил Крисп. — Нет лучшего способа согреться после зимней стужи.

Яковизий поднялся с кресла, когда в палату вошел Крисп, и тут же начал простираться перед императором. Взмахнув рукой, Крисп велел ему не утруждаться церемониями. Кивнув, Яковизий вновь уселся. То был хорошо сохранившийся полноватый мужчина семидесяти лет; бороду и волосы он красил в темный цвет, чтобы выглядеть моложе, лицо его покрывал красноватый загар, а глаза недвусмысленно предупреждали, что их владелец — человек с характером.

— Как я рад тебя видеть, клянусь Фосом! — воскликнул Крисп. — За последние несколько месяцев я множество раз желал, чтобы ты не покидал столицы.

На столе перед Яковизием лежал блокнот из трех вощеных деревянных дощечек, какими пользовались писцы. Он раскрыл его, быстро нацарапал что-то стилем и передал дощечку Криспу.

«А еще чаще мне самому хотелось вернуться. Меня уже тошнило от баранины».

— Тогда поужинай сегодня со мной. Как там говорится в пословице? «Раз приехал в столицу, ешь рыбу». Я тебя так накормлю рыбой, что у тебя плавники вырастут.

Яковизий издал странный курлыкающий звук, заменявший ему смех.

«Тогда прошу приготовить щупальца осьминога, — написал он. — И еще омара… у омара, правда, нет щупалец, но омар есть омар, и хорош сам по себе.

Боже, как мне хочется облизнуться!»

— Я тоже этого хотел бы, друг мой, и еще чтобы ты мог ощутить весь вкус, — сказал Крисп. У Яковизия во рту был лишь обрубок языка; двадцать лет назад Арваш Черный Плащ вырвал ему язык, когда Яковизий был послом при дворе злобного мага.

Эта рана — и наложенное на нее заклинание, не позволяющее ей зажить, едва не погубила Яковизия. Но тот сумел воспрянуть духом. Крисп знал, что утратил бы немалую часть своей личности, доведись ему пройти через такое же унижение. Он хорошо умел писать, но никогда не мог гладко излагать свои мысли с пером в руке. Яковизий же владел пером или стилем столь непринужденно, что иногда Крисп, читая его слова, даже слышал его голос, умолкший два десятилетия назад.

Яковизий взял табличку, написал на ней и вернул Криспу. «Все не так уж плохо, ваше величество. Представь, что ты сидишь за столом, а у тебя насморк. Я обнаружил, что примерно половину вкуса можно понять и ощутить через запах пищи.

Кстати, пребывание в Машизе оказалось страшной скукой. По-видесски там читают только сморщенные развалины вроде меня. Ты даже представить не можешь, как трудно обольстить красивого мальчика, если он тебя не понимает».

— Золото разговаривает на многих языках, — заметил Крисп.

«Иногда ты слишком прагматичен, — написал Яковизий, закатив глаза и тем самым выражая отношение к непонятливости своего суверена. — Просто купить неинтересно, в покупке нет вызова, а преследование есть часть игры. Как по-твоему, почему я преследовал тебя столь долго и упорно, уже зная, что твой аппетит распространяется только на женщин?»