Солнечный свет - Робин Маккинли Страница 63

– Так ты пойдешь с нами?

Я немножко подумала. Обдумывать было особо нечего.

– Мне нужно вернуться к шести, – ответила я.

– Договорились, – кивнул Пат.

Поехали только Пат с Джессом и я. Эймил вернулась в библиотеку. Когда мы неловко прощались, ее лицо было полно ярких теней, которые я прочитать не могла. Я смотрела на свою подругу, пытаясь мысленно переопределить ее как полукровку и сотрудницу ООД. Много ли усилий это потребовало? Не знаю. Мне стоило больших усилий быть тем, чем я сейчас являлась.

Пока Пат рылся в бумагах, а Джесс исчез на несколько минут, я передвинулась к свету, падающему через серое окно кабинета. Свет был тусклым, но это был солнечный свет. Окна в здании ООД все были серыми из-за стойкостекла: стойкого к пулям, зажигательным бомбам, оборотням-камикадзе, когтям демонов (разрывают и стекло, и сталь), заклинаниям, заговорам – да ко всему почти, кроме разве что артдивизиона с гаубицами. Стойкостекло всего лет десять как поступило в продажу, как раз после Войн – которые могли бы быть чуть менее фатальными, будь оно изобретено на несколько лет раньше. Все «высокорисковые» фирмы, военные и большая часть других правительственных учреждений, плюс множество параноиков, как имеющих реальных врагов, так и наоборот, теперь устанавливали стойкостекло в окна домов и машин. Модернизатор стойкостекла – популярная карьера среди молодых магоделов. Не нужно быть магоделом, чтобы тебя наняли на должность модернизатора, но так ты, наверное, проживешь дольше.

Впрочем, никто так и не выяснил, как сделать его менее серым. Серым и депрессивным, как будто в тюрьме находишься. Неужели никто не проводил исследований о необходимости света для человека? Не просто света – солнечного света. Он нужен всем людям, не только мне. Я надеялась, что в «Кофейне Чарли» не собираются устанавливать стойкостекло.

Я надеялась, что я до сих пор человек.

Пат подвел машину к крыльцу и посадил меня рядом с собой на переднее сиденье.

– Ты все еще чувствуешь… это?

Я подумала над его вопросом. Очень неохотно. Порылась в себе в поисках ощущения «здесь». Нашла. Это было как найти дохлую крысу в гостиной. Здоровенную дохлую крысу.

– Да, – ответила я.

– На запад?

– Да.

Мы поехали. Старые дома этого района быстро превратились в Старый Город, который почти так же быстро превратился в деловую часть города, а затем, несколько медленнее – в неконкретный город. Кварталы слегка запущенных домов сменялись кварталами обветшалых магазинов и офисов и обратно. Город был невелик; вскоре мы пересекли границу того, что большинство из нас называло Не-Городом. Во-первых, я не хотела ехать туда вообще, во-вторых, мне не нравились напоминания о том, что это так близко. Единственные большие пятна скверны в Новой Аркадии расположены в Не-Городе, что вынуждает многих объезжать эти места десятой дорогой. Даже машина ООД может ехать только там, где еще сохранились дороги, и городские пятна скверны быстро заканчиваются. Но мы должны были проехать недостаточно далеко от пятен, чтобы я забыла о них.

«Здесь» переместилось с задворок сознания в переднюю его часть – будто здоровенная крыса-зомби поднялась с пола гостиной и последовала за тобой в кухню. И ты понимаешь, что она больше и отвратительнее, чем тебе казалось, ее зубы – длиннее, и пусть зомби очень-очень тупые, они также очень-очень злые. Они почти так же быстры, как вампиры, и, поскольку они не возникают сами по себе, а создаются с определенной целью, то, раз один из них идет за тобой, – ты его цель. И у тебя проблемы.

«Здесь» становилось хуже. Оно готово было вырваться из моего черепа и танцевать на приборной панели – а это не то зрелище, которое кому-либо хотелось бы видеть.

– Стоп, – сказала я.

Пат остановился. Я попробовала вдохнуть. Крыса-зомби, казалось, сидела у меня на груди, и вдохнуть не получалось.

Впрочем, я больше ее не видела – казалось, не осталось ничего, кроме ее маленьких красных глаз – нет, ее больших, всепоглощающих бесцветных глаз…

– Я. Не. Могу. Больше. Поворачивай. Назад, – думаю, я сказала именно это. Не помню. Память возвращается с того момента, как Пат развернулся и поехал обратно к Старому Городу. Спустя, казалось, вечность я снова начала дышать. Я была вся липкая от пота, голова болела, как будто череп разбит на кусочки и края трутся друг о друга. Но Крыса-Зомби исчезла.

Это было слишком похоже на пятно скверны, от которого не защитила нас машина ООД, в тот день, когда Джесс и Пат отвезли меня обратно к домику у озера. (Эти бесцветные глаза… одновременно зеркально-пустые и глубокие, как пропасть… если это были глаза…) Но мы не пытались проехать сквозь пятно скверны. И в этот раз схватило только меня. Пат и Джесс ничего не заметили. Кроме моего маленького кризиса.

Я не знала, на что злюсь больше – на их попытку заставить меня делать… что бы это ни было, или на тот факт, что я потерпела неудачу. Я бывала в He-Городе еще подростком. Не то чтобы я понятия не имела, куда иду. Любой подросток с малейшими претензиями на силу, крутость и т. д. (а этого, боюсь, у меня было навалом), с большой долей вероятности попытается, если ему предложат – а ему предложат. А Не-Город – это ритуал посвящения: даже вполне здравомыслящие дети хоть раз да ходили туда. Я была там отнюдь не раз. Некоторые клубы были достаточно круты по любым стандартам. Кенни сказал (когда мама не могла слышать), что это и сейчас так. Правдой до сих пор было и то (сказал Кенни), что все подзадоривали друг друга забраться дальше, через завалы вокруг пятен скверны, хотя далеко никто так и не заходил. Но я заходила не менее далеко, чем другие в его возрасте.

Так передвинулось ли что-бы-там-ни-было с моих времен, или я стала чувствительнее, чем тогда? He-Город в самом деле теперь стал гораздо чище, чем когда мне было шестнадцать-семнадцать, то есть сразу после Войн. Или, будучи однажды пойманной вампирами, я теперь слишком остро реагирую на их присутствие? Если «остро реагировать на вампиров» не было явным противоречием.

Или это была очередная жуткая индивидуальная реакция, как когда я услышала смешливого вампира раньше, чем кто-либо?

Я не знала, хочу ли, чтобы ответ был «да» или «нет». Если «нет», то, возможно, моя связь с кровопийцами распространяется на них всех, о чем думать не хотелось. Но если «да», то значит, я наткнулась на нечто, связанное с Бо. О чем равнозначно не хотелось думать.

Разве что это был Кон. Его дневные обереги, защищавшие его – нас – от общества пары ненавидящих вампиров оодовцев.

Нет. Это был не Кон. Что бы это ни было, это был не Кон.

Пат снова подъехал к заднему входу здания ООД. Они не сказали мне ни слова обвинения или разочарования, хотя я, казалось, чувствовала, как они это думают. Слова вроде «триангуляции». Не знаю, отметили ли они, где именно я развернула их. Да, наверное. Но они этого не упоминали. Покамест.