Посланец небес - Михаил Ахманов Страница 63
Посланец небес - Михаил Ахманов читать онлайн бесплатно
Зафиксировав все вины и кары в памяти Советника, он вернулся в Мад Аэг, в обитель Братства. Дарующий кров, хлопотливый экспансивный толстячок с седеющими бакенбардами, встретил его на пороге, раскрыл объятия, прижал к объемистому брюху и произнес традиционное приветствие:
– Твоя кровь – моя кровь! Рад тебя видеть снова, Тен-Урхи. Был ли успешным твой путь? И хорошо ли тебя приняли на острове? Подумать только, ты добрался до самого Понт Крира! И что же, пел перед Светлым Домом? Или рассказывал чудесную историю о странствии на Юг? Остался ли доволен повелитель? И чем он тебя одарил?
– Твоя кровь – моя кровь, Нурам-Син, – сказал Тревельян, переступая порог павильона, где была трапезная. – На острове я видел лишь сады, леса, сундуки с пергаментами да хмурые рожи архивных крыс. Светлый Дом был очень занят – говорят, ему привезли новую наложницу из Онинда-Ро, девицу редкой красоты, но совершенно безразличную к музыке. Так что с владыкой я не встречался, но меня посетил вельможа двора и сказал, что Светлый Дом передает тебе привет.
Добродушная физиономия Нурам-Сина расплылась в улыбке:
– Все шутишь, Тен-Урхи! Надолго ли к нам? Я поселю тебя в прежнем покое, в Чертоге Грез, что в кольце медных деревьев. Тебе ведь там понравилось? Или, если пожелаешь…
– В Чертоге Грез мне самое место, ибо я собираюсь сложить балладу о прекрасном острове Понт Крир, где тоже растут медные деревья, – ответил Тревельян. – А еще мне хотелось бы встретиться с магистрами… ну, не со всеми шестью, а хотя бы с двумя-тремя. Надеюсь, они вложат немного ума в голову бедного рапсода. Ты поможешь мне с этим, Нурам-Син?
– Разумеется, брат, разумеется. Да, кстати… – Дарующий кров юркнул в кладовку, где хранилась посуда, и появился с небольшим ларцом в руках. – Один из наших был тут проездом и оставил это для тебя. Здесь какой-то дар, а от кого, ты знаешь. Так сказал посланец.
По спине Тревельяна побежали мурашки. Стараясь не выдать возбуждения, он кивнул, сунул ларчик под мышку и направился в покои Грез. Окно в павильоне было распахнуто, над ним шелестели ветви медного дерева, и свет вечернего солнца, профильтрованный листвой, окрашивал комнату в зеленоватые тона морских глубин. Сняв Грея с плеч, Тревельян устроил его на теплом подоконнике, постоял, улавливая волны приязни и покоя, что шли от зверька, и, собравшись с духом, подступил к ларцу.
Изящная шкатулка, отделанная янтарем, была запечатана. Для этого на Осиере применяли не воск и сургуч, а смолу особой породы хвойных деревьев, застывавшую плотной твердой массой. На печатях – никаких гербов, письмен или символов; просто два аккуратных желтых кружка, чей цвет гармонировал с янтарем. Внимательно осмотрев их и даже понюхав, Тревельян поддел печати кинжалом и раскрыл ларец.
Как ожидалось, в нем лежали два медальона с голограммами. На одной – темная скорчившаяся фигурка среди каменных стен, в позе, изображавшей страдание, на другой – силуэт «утки», транспортной капсулы, взмывающей в космос над туманным шаром планеты. С минуту Тревельян разглядывал картинки, морща лоб и накручивая на палец левую бакенбарду, потом хмыкнул и произнес:
– Ясная альтернатива! Или убирайся вон, или попадешь в темницу и будешь гнить там до скончания веков!
«Вроде как милость тебе оказали, малыш, – заметил командор. – Все же разрешено удалиться. А твоего приятеля, Тасмана этого, не отпускают. Как думаешь, почему?»
– Может, он им больше насолил, чем я, – молвил Тревельян. – Или держат его в порядке эксперимента. Интересно им, может ли землянин тут ассимилироваться.
«Почему же нет? Если поместье подходящее, особнячок, гарем, хорошая кухня и книжки… Очень соблазнительно! Дроми, когда мы их прижали, тоже пытались кой-кого из наших ассимилировать. Правда, таких соблазнов не обещали… бабы у них, знаешь ли, не того… – Советник помолчал, затем спросил: – Ну, что собираешься делать? Сядем на «утку» или продолжим наши игры?»
– Продолжим. В Мад Дегги!
«Ты же хотел с магистрами потолковать?»
– Это уже ни к чему. – Тревельян бросил в ларец медальоны и захлопнул крышку. – Завтра отправимся на север, к Аххи-Секу. Как говорили ассирийцы, шкура льва стоит десяти живых шакалов.
«Моя кровь! – одобрил командор. – Только ты, внучок, не горячись. Однажды, когда я летал на «Койоте», а может, уже на «Свирепом»…»
Он пустился в воспоминания и бормотал до самого заката, пока Тревельян не улегся в постель. Спалось ему плохо. Всю ночь снился приставленный к горлу нож.
Утро Тревельян встретил на станции пассажирских экипажей, что располагалась при дороге подальше воинских казарм, почти на самой городской окраине, и походила на большой вокзал, какие были на Земле в двадцатом веке. Здесь имелись перроны, длинные каменные возвышения числом четырнадцать, под кровлями, которые поддерживали статуи змей, драконов нагу, лесных кошек, клыкастых даутов и других животных – на каждом перроне свои, высеченные с большим мастерством из гранита, базальта, известняка и мрамора. Здесь были подъездные пути, по которым экипажи выезжали на имперский тракт, двигаясь между перронов; каждый путь заканчивался аркой широких ворот, украшенных цветными флагами и полотнищами ткани. Здесь, окружая перроны с трех сторон, лепились друг к другу бесчисленные кабаки, цирюльни, постоялые дворы и лавки с всевозможными товарами, от мягких подушек под седалище, башмаков, плащей, вина и фруктов до столичных сувениров, наушных украшений, цепочек и пестрых ленточек, что заплетали в бакенбарды. Здесь нашлось место для нескольких бань с горячими и прохладными бассейнами, где приезжие могли освежиться с дороги и размять затекшие от долгого сидения члены. Еще здесь были три кузницы, сигнальная вышка, храм, помещение для стражи, туалеты с проточной водой, огромные каретные сараи и конюшни и даже что-то вроде справочного бюро, где сидели громкоголосые служители, объявлявшие о наличии свободных мест и отправке фаэтонов. Чего не имелось, так это точного расписания: экипажи уходили, по мере того как в них набивались пассажиры. А их была тьма! Наверное, человек пятьсот, а с приезжими – вся тысяча; как-никак, Мад Аэг являлся столицей, и его «вокзал» был много больше, чем скромные станции в провинциальных городах.
Тревельян протолкался к барьеру, где сидели оравшие во всю глотку служители, подождал, когда один из них закроет рот, и вымолвил:
– Мад Дегги.
– Четыре серебряка. От клыкачей.
Последнее означало, что экипаж отойдет от перрона с изваяниями клыкачей. Кто-то шумно дышал Тревельяну в затылок, пытаясь протиснуться к барьеру, но он уперся, не освобождая место.
– Когда? На восходе?
– Нет. Экипаж подадут в середине полуденного времени.
– А если пораньше?
– Пораньше только с пересадкой в Мад Бельте, и это, почтенный, будет стоить шесть серебряков. – Служитель приподнялся, вытянул руку и пронзительно завопил: – В Мад Анесс от большой змеи! В Мад Лабарне от даутов! Три места в Мад Лабарне, отправляется сейчас! Кому в Мад Лабарне, Дневная Провинция! К даутам, к даутам! В Мад Тиверру и дальше в Сотару от быков! Торопитесь, мои господа!
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии