Канонир - Юрий Корчевский Страница 63

Может, лодкой перевезти всё сразу? А как с причала домой доставить? От лодки отойдёшь в поисках подводы — вернуться можешь к шапочному разбору. Нет уж, буду возить конём по одному мешку. Медленно, но верно.

Два дня перевозок прошли гладко, а на третий случилась занятная история. Приехал я к бочажку, привязал коня. Разделся, нырнул, нащупал мешок и двинулся было к берегу. Вдруг из кустов выезжает на коне Илья. Случайность я отбросил сразу.

— Добрый день, зятёк. Ты чего в ручье купаешься, али дома бани нету?

Я выпустил мешок из рук; поскольку он был под водой, то Илья его и не увидел. Мешок лёг на дно, а я выбрался на берег.

— Ты никак следишь за мной, Илья? Вот уж не думал, что не пользуюсь твоим доверием!

Илья смутился.

— Нет, не знаю, о чём ты подумал, но дело такое. Каждый день ты стал уезжать за город на коне. Инструментов лекарских своих не берёшь. Вот Дарье и пришло в голову, что ты зазнобу завёл, к ней ездишь. Упросила меня за тобой присмотреть, ты уж извини меня. Айв самом деле, чего ты в воде делаешь? Ты не из секты водопоклонников?

— Не слышал о такой, да вот же и крест православный на мне. Садись рядом, сейчас объясню, чего я купаюсь.

Илья слез с коня, уселся на бережку, и я поведал ему, как ушёл со шведского плена, и далее — всё по порядку. Илья изумился:

— И ты бросил в ручье такие деньжищи?

— Илья, они здесь чуть не год пролежали, и им ничего не сделалось, никто не нашёл.

— Рискованно. По мне — так деньги и ценности должны быть в деле или дома.

— Теперь пришло им время поработать на семью. Эти деньги я и имел в виду, когда решали вопрос о строительстве каменного дома.

— Кстати — о доме. Договорился я, из-под Москвы камень белый, пиленый доставят. Дорого, однако — десять камней с перевозкой в рубль станут.

— Пускай! Есть деньги. Подожди немного.

Я с берега плюхнулся в воду. Вытащил расползающийся в руках мешок, легко разодрал руками полусгнившую ткань. На землю посыпались кольца, браслеты, ожерелья. Кое-что из золота, другое — из серебра, несколько изделий были с камнями.

Илья ахнул, стал перебирать ценности:

— Ежели такое в каждом мешке — так двух мешков на дом с избытком хватит!

Лицо его было совершенно очумелым.

— Можно всю жизнь не работать, белорыбицу есть и икрой заедать.

— Илья, деньги — даже когда их много — имеют обыкновение рано или поздно кончаться. Потому надо работать. На разбойничье злато-серебро дом построим, обустроим участок, прислугу наймём.

— А сколько там мешков? — шепотом и озираясь спросил Илья.

— Ещё четыре осталось.

— Четыре?! — ахнул купец.

— Ты вот что, Илья. Дома о кладе никому не говори. И мужам зрелым деньги глаза застят и разум туманят, а уж если женщины о ценностях узнают — не удержатся, подругам-соседкам проболтаются.

— Что ты, что ты! Нешто я не понимаю?! Считай, что уже забыл. Помочь чем надо ли?

— А вот сейчас пару мешков подниму, и вместе домой вернёмся. Я ведь уже часть сокровищ домой перевёз, в конюшне под сеном храню.

— Это почему?

— Переплавить надо, да и Маша в комнатах когда убирается, увидеть может, а в конюшню она ни ногой.

— А и то верно! Ах, я старый пень, не дошло сразу. А ты и умён и изворотлив, хитёр аки змей. То хорошо — не токмо саблей владеешь и смел. Умирать спокойно могу — с тобой дочь как за каменной стеной. Ей-богу, повезло мне с зятем.

— Вот! А ты меня в низком подозревать стал, на поводу у дочери пошёл!

— Ну прости. Забудем?

— Лады. Впредь если дурное подумаешь — сам подойди и спроси. Я юлить не буду — скажу, как оно есть.

Я снова полез в воду и достал ещё два мешка. Мы вдвоём споро пересыпали содержимое в новые мешки, погрузили их на лошадей и не спеша двинулись в город.

На улицах Илья раскланивался со знакомыми.

Дома груз сняли с лошадей и спрятали под сеном в конюшне. Я немного замешкался, а когда вошёл в дом, то услышал, как Илья распекает дочь:

— Он для семьи старается, а ты сама себе в голову дурные бабьи мысли вбила и меня во стыд ввела. Выбрось дурь из головы, услышу ещё чего- нибудь подобное — не посмотрю, что у самой дитё есть, отхожу вожжами.

Завидев меня, Илья замолчал и отошёл от Дарьи. Жена сидела с пунцовым лицом. Я сделал вид, что ничего не слышал. А Илья разошёлся:

— Добытчик приехал, а на столе нет ничего! Маша, ты где?

— Иду уже, хозяин.

Мы славно пообедали. После трапезы Илья поднялся ко мне в комнату.

— Завтра снова едешь?

— Надо закончить.

— Верно. А я сегодня же закажу камня пиленого да участком займусь.

Илье удалось купить почти за гроши две завалящие хатёнки недалеко от центра. Зато земли на двух объединённых участках было много — можно и дом большой поставить, и место для двора останется.

Через месяц прибыл первый ушкуй с пиленым камнем. Илья нашёл и нанял лучших каменщиков, им в помощь — землекопов для рытья котлована. Я же на листе бумаги нарисовал двухэтажный дом, каким он мне представлялся. Видел я такой в Москве, в Сивцевом Вражке, вот и набросал эскиз по памяти.

Строительство началось и отнимало почти всё время — и моё и Ильи. Зато к осени успели завершить коробку и возвести крышу. Отделку дома оставили на весну — не будешь же этим по зиме заниматься, когда в доме нетоплено и холодно. Эх, стёкла бы найти! Да только если купить в Венеции или Франции, то больших не найти — придётся раму составлять из кусков. А и бог с ним, закажу, какие будут, за зиму привезут, хотя бы фасад будет со стеклянными окнами.

Строящийся дом и сейчас внушал почтение, многие купцы приезжали посмотреть, удивлялись. Да и бояре местные не гнушались удостоить его вниманием, видел я — вертелись на улице, разглядывали необычный особняк. Учитывая, что часть бояр была при деньгах, имея богатые уделы, я не сомневался, что по весне начнут строить и другие каменные дома.

Всем хорош деревянный дом — строить быстро, материал за городской стеной растёт, дышится в нём легко, зимой тепло держит. Да два минуса есть — горят часто, в больших домах не по одной печи стоит. Выскочит случайно уголёк — и давай полыхать. А если ветер — то и вся улица огнём займётся. И второе — гниёт помаленьку, да древоточцы-жучки свою лепту в разрушение вносят.

А пока строительство до весны остановилось, решил я небольшую печь у Ильи во дворе соорудить, да с горном. Деньги мои из запасов подходили к концу, надо было переплавить серебро да золото из утвари в мешках, что так и лежали под сеном в конюшне.

За неделю работы соорудили мне небольшой горн с мехами для поддувки воздуха. Ещё неделю я выковыривал драгоценные камни из кубков, ендов и прочих ценностей. Потом взялся плавить изделия, отливая расплавленный металл в глину. Не мудрствуя лукаво, всё лил в одну форму. Бруски серебра и золота получались одинакового размера, но отличались по весу.