Забытый замок - Антонина Клименкова Страница 63

Сервировка стола заняла пять минут. Бокалы, графинчик легкого красного вина, мороженое под муссом в красивых вазочках и маленький телевизор — все прекрасно разместилось на низеньком столике перед мягким диваном. Ну что еще нужно для счастья поздним вечером? Любимый сериал! Слава глобализации, теперь в любом уголке планеты можно полюбоваться на ненаглядных героев ненаглядной мыльной оперы. Ровно на час — все волнения побоку! Окинем насущные житейские вопросы свежим, осмысленным взглядом после хорошей дозы несерьезных переживаний в вечном стиле «любит — не любит» + «женится — не женится».

Итак, обложившись мягкими подушками, я замерла уставившись на экран с открытым ртом, изредка донося-таки ложечку мороженого до пункта приема пищи.

Звери улеглись спать по креслам.

Энтони на другом конце дивана занимался со своим, персональным калькулятором (это с ноутбуком то есть. Кстати, фото Стеллы с экрана почему-то исчезло. Теперь в качестве «обоев» красовалась широкая мордашка Князя). И хотя Тони, помнится, плохо переносит и сладости, и ТV, видимо, сегодня ему не мешало ни то, ни другое. Иногда даже с интересом поглядывал то на меня, то на верещащий телевизор.

— Венера, и как ты можешь смотреть такую чепуху? — не выдержал он наконец.

— Принеси еще мороженого из холодильника! — ответила я.

А потом в рекламный перерыв вручила ему большую порцию и, повелев сесть рядышком, принялась объяснять, какая потрясающая мелодрама тут разворачивается, кто кого любит и кто за кем замужем.

— Тут трагедия! — сказала я.

— Точно. Трагедия рассудка. Полное сумасшествие с амнезией, сверхтяжелый случай.

— Ничего ты не понимаешь! Да и где вам — все вы мужики, одинаковые, чурбаны бесчувственные.

— Ты уверена, что от любви все девицы становятся невменяемыми, как в этом твоем сериале? И ты такая же, когда влюбляешься?

— Не знаю, — вздохнула я. — В моей жизни такой любви, как тут, еще не случалось. Но от настоящей любви не только с ума сходят. От нее в глазах темнеет, еще коленки дрожат, во рту сохнет и температура подскакивает, — перечислила я все известные симптомы. И еще раз вздохнула.

— Ну если так, то со мной это уже было не однажды, — усмехнулся Тони, — грипп называется.

— Да ну тебя. Ты никого никогда не любил. Эгоист.

— Честное слово, влюблялся! — обиделся Тони. — Еще в школе, пару раз — несчастно и безответно.

— Да ладно! Неужели безответно? — страстно заинтересовалась я. Да девицы с него глаз не спускают — какая тут может быть несчастная любовь?! Я даже с места вскочила и отошла к окну, чтобы взглянуть на проблему с другой стороны. — Неужели у тебя не было ничего…

— …ничего серьезного! — поправил он. — Да, хоть это не твое дело, серьезных отношений не складывалось. Но это вовсе не значит, что девушки меня игнорировали. Вот только те, которые нравились мне самому, оставались в неведении.

— Чего-чего?

— А как бы я, по-твоему, стал объясняться в любви, если от моих эмоций на них платья загорались?! Или волосы, или еще что-нибудь случалось.

— Как это?

Вместо ответа мороженое в вазочке в моих руках расплавилось и подозрительно забулькало. Я ойкнула, подпрыгнула и случайно задела стоявший на подоконнике горшочек с кактусом.

— Немедленно заморозь обратно!.. Эх, и кактус пострадал. Из-за тебя!

— Сама цветок из горшка выкинула, а я виноват, — парировал он.

Забрал у меня колючий шарик и, к счастью, не расколовшийся горшочек, приладил кактус на прежнее место и ушел с ним в ванную. Я, разумеется, побрела следом, попутно выкусывая иголки из пальца. (Отношения у него, видите ли, не складывались. Так я и поверю. Объясниться он не умел — со Стеллой тоже? До сих пор объясняются — объясниться никак не могут…)

В ванной Энтони поставил горшочек на край раковины, открыл кран. Подставив ладонь под струю воды, другой накрыл кактус — не вплотную, конечно. Минуты не прошло, как помятые колючки расправились, ежик зазеленел свежим изумрудом — еще краше, чем прежде.

— Это как? — поинтересовалась я.

— Энергия разлита повсюду: в огне, воде, ветре. Достаточно только уметь ею воспользоваться, направить туда, куда нужно. Цветок хочешь?

Я кивнула. Энтони постоял еще немножко, потом выключил воду, взял полотенце. На колючем шарике алой звездочкой распустился цветочек — настоящий, с настоящими лепестками и тычинками.

— Очуметь, — заключила я.

Я засиделась у телевизора допоздна. Хотела посмотреть прямой репортаж с авиашоу, проходившего на другом конце света, — в рекламе обещали сногсшибательную сенсацию. Энтони давно ушел спать — он новости терпеть не может, слишком много там эмоций, подающихся под видом фактов. Что ж поделаешь, все мы люди — и журналисты, как ни странно, тоже.

Бездумно переключаясь с канала на канал, я наткнулась на ночное ток-шоу. Таких передач на ТV полно, и, признаться, отличить одно от другого крайне затруднительно. И хотя я смотрю подобные программы, только когда болею, напополам с насморком, сейчас я притормозила надолго, минут на десять. Мое внимание привлекло одно лицо. Женщина, воодушевленно излагавшая свою историю, показалась мне знакомой. И я навострила ушки.

— …Вы хотите сказать, что все это произошло с вами наяву?

— Ну да! Я видела его — прямо как вас сейчас.

— Да, но ведь тогда вы вели не совсем обычный образ жизни и могли быть не вполне трезвой.

— Намекаете, что я была проституткой? Да, я была шлюхой и в ту ночь работала. Но я не пила!

— Хорошо-хорошо. Так значит, в ту ночь вам явился ангел и наставил на путь истинный?

— Ну да! Я то и говорю — он явился передо мной в золотом сиянии, с огненным мечом в руках. Он был прекрасен! Боже, парня красивей я в жизни не видела! Его крылья…

— У него были крылья? В своем письме вы не упоминали о крыльях.

— Ну да, были! И он открыл мне глаза. Он показал мне всю мою жизнь и открыл будущее.

— Даже так?

— Он сказал мне: «Я отпускаю тебе грехи твои. Теперь ты чиста, как младенец. Иди и начни новую жизнь! Ты избрана среди людей, ты должна служить во имя добра во вселенной». Да, точно так он и сказал!