Право на выбор - Рина Михеева Страница 63

Равно чужда той силе и доброта, и жестокость, лишь к справедливости правительниц морских можно воззвать, говорят, иногда откликаются они. Но помнить следует, что убедить их непросто, холодна их справедливость и не преклонить их суд на свою сторону пустыми словами или мольбами.

Если же обидят люди сестер их — юных ли девочек или тех дочерей моря, что связали свою жизнь с мужчинами, — гнев морских властительниц обрушится на людей и покарают они виновных, а иной раз и невиновных, если окажутся те на пути их в недобрый час.

Случилось же во времена давние, что одна из прекраснейших дочерей моря, получившая уже сосуд волшебный с Лунным Светом, слезами ее созданный, приплыла в летнее полнолуние в лагуну, именуемую Лазурной.

Нежна была ночь, затихло море в ожидании чуда, звездный и лунный свет бесчисленными бликами скользил по темным водам. И плыли лодки с молодыми рыбаками — согласно древнему договору между людьми и Морем.

Дева нежилась в тихих водах, любовалась на звезды, замирало сердце ее, пробудившееся совсем недавно, замирало, а потом билось тревожнее, чем прежде. Чувствовала она и страх, и волнение, и любопытство молодых моряков, что всматривались в гладь вод лагуны в надежде и в страхе увидеть там сверхъестественное создание — деву моря. Шептались в рыбачьих поселках, что жестоки они бывают, что могут утопить того, кто им приглянется.

Но дева не убийства желала, ждала любви, мечтала о счастье. Не хотела она становиться правительницей водной стихии, о нежности грезила, о сердечном друге, что разделит с ней подводное волшебство и приволье. Всматривалась она в моряков, оставаясь невидимой для них, и наконец один из них пленил ее красотой своей и светом души, что виделся ей в его глазах, ведь девы моря видят больше, чем одна только внешность, читают сердца и души с легкостью, пока сами чисты душой и пока не пленит их сильное чувство.

Та дева была чиста, и любовь пришла к ней впервые. Ошибки быть не могло — этот юноша достоин был стать ее возлюбленным, и дева моря приблизилась, ухватилась хрупкой на вид рукой совершенной формы за борт его лодочки, вынырнула, показалась

Была она одним из прекраснейших созданий морской стихии. Глаза ее огромные сияли ясными звездами, ярче, чем те, что светили на небе, густые светлые локоны, обнимали тонкий стан, нежные коралловые губы приоткрылись в улыбке. С первого взгляда полюбил ее молодой моряк всем сердцем, не мог налюбоваться на красоту ее и наговориться с ней, до самого утра говорили они.

Моряк рассказывал о жизни на земле, дочь моря — о подводных чудесах. Легко и хорошо им было вместе и сердца их бились друг для друга, а на рассвете, когда воды лагуны заискрились розовым, обменялись они поцелуем, слаще которого не бывало в подлунном мире, и поклялись любить друг друга вечно. Дева желала, чтобы сразу же ушел вместе с ней ее возлюбленный, но моряк попросил дозволения проститься с матерью, и отпустила его морская невеста.

Ждала она любимого до следующей ночи, и пришел он на берег, когда дневное светило скрылось за горизонтом и снова звезды усыпали бархат неба. Печален был юноша и сказал он, что не может оставить мать свою, ведь никого больше не осталось у нее — мужа забрало море, а других детей не послала милостивая Тена. Как оставить мать одну — в тоске и без помощи?

Просил рыбак, чтобы разделила невеста с ним Лунный Свет, чтобы полгода жить им на земле, а полгода — в море. Но дева не хотела ничего слышать, решила она, что не так сильна любовь моряка, раз не хочет он оставить все и позабыть обо всем, кроме нее одной. Не поняла красавица, что чувства его были глубже и душа больше, чем у нее, решила, что ею пренебрегли, в гневе уплыла в море и оставила жениха в горе и слезах.

Сама же гневом своим возбудила в повелительницах морских ярость на юношу. Не намеренно — невольно. Старшие сестры ощутили обиду ее и решили отомстить. Погубили они моряка, разметали по волнам лодку его, когда он вышел в море, чтобы рыбачить и кормить плодами трудов мать свою.

Слишком поздно невеста его узнала об этом и только тогда горе сорвало пелену гордыни с души ее и поняла она, что натворила. День и ночь слезы ее мешались с водою морскою, но не находила она ни отрады, ни покоя, не могла простить себя, не могла забыть любимого.

Одарила морская дева бесценными жемчужинами других моряков с условием, чтобы отдали половину матери любимого, ведь теперь никого не осталось у той. Но женщина, лишившаяся единственного сына, вышла на берег и бросила жемчужины в море со словами: "Не будет тебе прощения, бессердечная, погубившая сына моего, пока сердце твое не станет таким же чистым и любящим, как у моего сына".

Вскоре умерла женщина та, а Дева Моря обратилась статуей. Душа ее страдает, плачет сердце, говорят, что из глаз ее и по сию пору капают слезы, и слезы те умиротворяют море, когда выходят на промысел рыбаки, спасают их. Теперь Лазурная лагуна и все воды на многие и многие мили вокруг, некогда бурные, — безопасны для моряков и рыбаков. Никто не утонул там за несколько веков, благодаря слезам Девы Моря. А в руке ее окаменевшей зажата цепочка, на ней висит флакон с Лунным Светом.

Когда будет она прощена матерью того, кого погубила, лишь тогда отыщут ее, покоящуюся на дне Лазурной лагуны, и найдется кто-то, кто сумеет взять тот флакон. Волшебство Лунное — преображающее — только сильнее стало за минувшие века. Может оно подарить кому-то необходимое, может спасти или помочь.

Когда придет срок, кто-то из живущих на суше получит Лунный Свет и использует силу его во благо, а Дева Моря освободится и вознесется душой к любимому и будут они вместе до скончания времен и после скончания времен — ни время, ни безвременье больше не властны будут над ними.