Башни заката - Лиланд Экстон Модезитт Страница 62

Трое спидларских наемников осаживают коней у набережной. Креслин с Мегерой следуют их примеру. Вверху, на размытой глинистой дороге, тянущейся к пологим холмам и тому месту, где им удалось разминуться с кертанской легкой кавалерией, никаких всадников не видно. Но они еще появятся.

Идет холодный дождь, однако никого из кавалькады он не задевает. Спидларцы хоть и ворчат, но против защиты от непогоды, которую обеспечивает им Креслин, не возражают. Юноша тянется к холодному морскому бризу, летящему с белых бурунов за коротким волнорезом. Это почти зимний ветер, наполненный влагой, которая, стоит охладить ее еще чуть-чуть, прольется уже не дождем, а градом или снегом.

Мегера прослеживает направленный к пирсу взгляд Креслина. Лицо ее бледно, она кутается в плащ и дрожит.

Тирхэвен считается портом, хотя это, наверное, слишком громкое название для гавани, способной принять разом лишь несколько каботажных суденышек да завернувший туда по случаю хаморианский торговый корабль. Зимой эта гавань почти бесполезна. Когда спидларские порты сковываются льдом, Тирхэвен оказывается близ южной границы ледового поля. Достаточно далеко, чтобы избежать встречи с дрейфующими льдинами и айсбергами. Это, впрочем, не означает, что здесь нет сильных опасных ветров и коварных приливов.

Но как бы ни была плоха эта гавань, для Монтгрена она представляет собой единственный выход к морю, да и то полученный в силу договора, заключенного при поддержке тирана Сарроннина.

У пирса пришвартованы два судна. Одно — шлюп под флагом Монтгрена, со свернутыми парусами — уступает размерами любому каботажному суденышку. Другое — двухмачтовая военная шхуна с белым треугольником в черном круге на флаге.

По обе стороны трапа стоят двое стражей в медных, покрытых белой эмалью нагрудниках.

— Прекрасно! — Креслин непроизвольно тянется к вложенному в заплечные ножны мечу, но тут же опускает руку. — Ну и что теперь?

— Здесь они ничего не сделают, — замечает Мегера.

— Мы просто взойдем на борт?

— Почему бы и нет? — со смехом говорит она. — Это всяко лучше, чем торчать на берегу и мерзнуть.

— Не думаю, что все так просто.

— Тут ты прав. Поднявшись на борт, мы окажемся вроде как в ловушке. Первым делом они, наверное, зашлют на корабль по крайней мере одного наемного убийцу. Ну а если нам все-таки удастся отчалить, то наше судно загорится и затонет в открытом море. Все произойдет без свидетелей. Вот почему мой дорогой кузен настоял на том, чтобы его посланец отбыл на остров не с нами, а сам по себе и чуть попозже.

— Иными словами, если мы не выкрутимся, никто о нас ничего и не узнает. Так?

Мегера кивает.

— Но мы выкрутимся, — уверенно произносит Креслин. Мегера отнюдь не разделяет его уверенности:

— При том, что на их корабле не менее двадцати Белых воинов, а еще один корабль наверняка подстерегает где-то в море? Они ждут нас.

— Ты приплыла из Сарроннина на нем? — Креслин указывает рукой на монтгренское суденышко.

— Нет, на каботажном корабле из Сутии. Оно было больше, тяжелее и медлительнее. Герцог не хотел рисковать одним из своих судов — их у него всего-то два; а моя дражайшая сестрица на него не нажимала.

— Давай туда наведаемся.

Мегера пожимает плечами:

— Мне эта идея как-то не нравится.

— А у тебя есть получше?

— После того как ты обошелся с дорожными стражами, магом и отрядом кертанской легкой кавалерии?

— А что мне оставалось? Помнится, когда я последний раз был в Фэрхэвене, тамошние власти тоже не слишком заботились о моем здоровье.

— Ты думаешь, со мной обходились намного лучше?

— У тебя не отнимали память, ты не таскала камни, не сбивала в кровь ноги, и все вокруг не надеялись на твою скорейшую кончину.

— У меня всего лишь отняли половину сознания, подвергали всяческим мукам, и все, что мне оставалось, — это надеяться на тебя.

Худощавый наемник осмеливается напомнить о себе легким покашливанием. Он приподнимает сумку с подорожными и прочими документами.

Креслин оглядывается в сторону полускрытых за пеленой дождя холмов: признаков преследования пока нет.

— Ты доставил нас на место, так что предъяви документы на борту и считай, что твоя работа сделана, — говорит он стражу.

— Госпожа… — возражает тот. — Нашему попечению поручена она.

Креслин поворачивается к Мегере:

— Отпусти их, они ведь твои стражи.

— Да кто я такая, чтобы распоряжаться в присутствии великого Мага-Буреносца?

— Ты суб-тиран, — напоминает ей Креслин. Воцаряется молчание. Наконец наемник вновь осторожно подступает к делу:

— Госпожа!

— Ступай, предъяви бумаги, — распоряжается Мегера с досадливым вздохом.

Креслин задумывается: что же он на сей раз сделал не так?

— Все! — ворчит она в ответ на его мысли.

— Ладно, пойдем, поговорим с капитаном.

— Минуточку, пусть сначала тот малый сделает свое дело, — Мегера спешивается, привязывает лошадь к ограде пристани и смотрит на Креслина. Юноша так и сидит на своем гнедом, на котором за последние восемь дней проскакал добрых три сотни кай. Мегера достает гребень и начинает приводить в порядок изрядно растрепанные ветром волосы.