Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс Страница 61

Тилар прибавил шагу. Перед тем как пойти к Бранту, он попросил Катрин встретиться со старостой и подготовить его к их неожиданной просьбе. Надеялся, что к этому времени ей удалось уже умаслить Аргента.

Но, судя по всему, зря.

— Почему вы не рассказали мне об этом черепе сразу, как его сюда привезли? — бушевал Аргент. — Эта темная Милость — угроза для всех!

Тилар добрался до двери, встал на пороге. Из ниш по обеим сторонам выдвинулись рыцари, готовые задержать незваного пришельца, но, увидев его лицо без масклина и узнав регента, заколебались.

Катрин, не замечая его, подошла к столу — длиной почти во весь зал. За этим неказистым, обшарпанным столом веками вырабатывались стратегии и подписывались договоры, иной раз кровью. Стены вокруг были сплошь до потолка заставлены старинными полками, где хранились мириллийские карты, среди которых имелись и вычерченные еще до Размежевания богов, больше нескольких тысячелетий назад. Последняя карта цитадели лежала на столешнице, приколотая кинжалами. Поверх валялись еще какие-то свитки, забытые в пылу спора.

— Мы не знали всей силы черепа, — сказала Катрин, упираясь руками в стол, — пока его не изучил мастер Роткильд и не обнаружил проклятую Милость. Как бы там ни было, не время сейчас кого-то винить. Следует вернуть череп, пока демоны внизу не нашли его и не укрепили свои позиции.

Аргент бросил на нее с дальней стороны стола угрюмый взгляд.

— И кто возглавит эту вылазку?

Тилар шагнул через порог.

— Я.

Все взгляды обратились к нему.

— Возьму небольшой отряд, вооруженный мечами и факелами. Кабинет мастера Роткильда недалеко. Обернемся за полколокола.

Аргент выпрямился, прищурил свой единственный глаз.

Огромные окна за спиной старосты, выходившие на турнирные поля у подножия Штормовой башни, сейчас были плотно закрыты ставнями. Лишь одну узкую створку оставили отворенной, и Тилар увидел за стеклом рыцаря в теплом плаще — караульного, который наблюдал за кружением урагана, запершего их в крепости.

Рядом с Тиларом, по ближнюю сторону стола, стоял цвет Ташижана — рыцари столь же высокого ранга, что и Юрил, управители дома и конюшен, такие как эконом Рингольд, и несколько мастеров из совета во главе с толстяком Хешарином.

Помедлив, Аргент сказал:

— Благодарю за предложение, господин регент, но человеку вашего положения, разумеется, следует находиться вместе с другими высокими гостями там, где вас могут защитить. Вылазку совершат рыцари ордена.

— Насколько я помню, меня пригласили сюда, чтобы принять в упомянутый орден, пожаловать плащ и меч. Не так ли?

Староста поджал губы.

— А еще, — продолжал Тилар, — нам известно, что череп, зараженный песней-манком, способен извращать Милость. Я уже испытал это на себе и устоял. Стоит ли подвергать риску еще не проверенных людей?

Катрин метнула в него испепеляющий взгляд. Ей не хотелось усугублять раскол внутри крепости пререканиями, эти же двое только и делали, что показывали друг другу зубы. Тилар знал, что она права. Но Аргент, как никто другой, умел вывести его из себя. И, судя по свирепому взгляду старосты, надежды на мирное разрешение вопроса было мало.

Помощь пришла с самой неожиданной стороны.

Из-за спины Хешарина выступил его неприметный спутник.

— Полагаю, предложение регента весьма разумно, и его следует рассмотреть.

То был мастер из Газала.

Аргент гневно развернулся к старику.

Однако тот не дрогнул. То ли видел слишком плохо, чтобы разглядеть грозный блеск его глаза. То ли чувствовал себя достаточно независимым от старосты Ташижана.

Он не обратил внимания даже на Хешарина, ущипнувшего его за руку, чтобы остановить.

— Этот талисман, добудь мы его, может послужить нашей защите. Нас окружила темная Милость — снаружи ураган, внизу демоны. Но если мы, мастера, отыщем способ управлять песней-манком, он может стать оружием против врагов. Их же Милость обратится против них.

Лицо Аргента вдруг озарилось пониманием.

— И заставит их танцевать под нашу песню.

— Мудро, ничего не скажешь. Какая удача, что я пригласил к нам мастера Орквелла… — тут же вставил слово Хешарин.

Старик словно не слышал его. Он смотрел на старосту.

— И если у нас в руках окажется подобная защита от темной Милости, кто знает, какие еще черные деяния удастся предотвратить?

Аргент тоже глядел на него не отрываясь. Насколько знал Тилар, мастера из Газала пригласили для того, чтобы тот попытался снять чары, обратившие преданного помощника старосты в камень. И сейчас старик привел веский довод в пользу чрезвычайной важности черепа для Ташижана… довод, который много значил для Филдса.

Вопрос был решен раньше, чем Аргент перевел взгляд со старика на Тилара.

— Вы считаете, что сможете спуститься в подземелья и вернуться с черепом?

— Если не станем мешкать.

Аргент прищурился.

— Я дам вам рыцарей для охраны выхода. Они будут поддерживать огонь. У вас — колокол, не больше. Задержитесь — значит, заражены. Выход закроют.

На такую щедрость со стороны старосты регент и надеяться не смел. Поэтому просто кивнул, устремив взор на Филдса.

Катрин отошла от стола. Ее облегченный вздох услышал только Тилар.

Аргент немедленно начал отдавать приказы, обеспечивая ту часть вылазки, что зависела от него.

А Тилар двинулся за Катрин. На пути к лестнице у них была единственная возможность побыть наедине, и в коридоре они остановились.

— Будь осторожен, — сказала Катрин. — Я не доверяю этому новому мастеру.

— Разберемся с ним, когда я вернусь с черепом.

Она, понизив голос, спросила:

— Что рассказал мальчик? Пролил какой-то свет на происхождение черепа?

— Больше, чем мы ожидали. — Времени передавать всю историю не было, да и не хотелось ему пока говорить о черном камне. Талисмане, который Брант получил от бога, чей череп находился в подземелье. — Парень идет с нами.

Теперь Тилар радовался, что позволил Бранту идти. Камень и череп лучше соединить где-нибудь подальше от глаз странного мастера.

Катрин не стала расспрашивать, хотя явно была заинтригована. Он сжал ее руку.

— Мне пора.

Глаза их встретились. На лице Катрин отчего-то выразилось смятение, но тут же пропало, сменившись тревогой.

— Возвращайся, — сказала она.

Он выпустил ее руку.

— Вернусь.

И зашагал к лестнице, надеясь, что дал обещание, которое сможет выполнить.