Давший клятву - Брендон Сандерсон Страница 60

Тот, кто бежал, не был свободным; открытое небо и бескрайние поля превращались для него в пытку. Он чувствовал, как по пятам идет погоня, и каждое утро просыпался, ожидая увидеть, что окружен.

В конце концов так оно и получалось.

Но что же паршуны? Он принял Шена в Четвертый мост, да. Но принять единственного паршуна в качестве мостовика не то же самое, что принять всю их расу в качестве… ну, людей.

Когда колонна остановилась, чтобы раздать детям воду, Каладин ощупал лоб, кончиками пальцев обведя шрамы в виде глифов.

«У нас отняли разум…»

У него тоже попытались отнять разум. Его избивали до смерти, украли все, что он любил, и убили его брата. Он утратил способность связно мыслить. Его жизнь стала расплывчатым пятном, пока однажды он не оказался на краю ущелья, где смотрел на умирающие капли дождя и пытался отыскать в себе стремление покончить с жизнью.

Сил пролетала мимо в виде мерцающей ленты.

– Сил, – прошипел Каладин. – Мне надо с тобой поговорить. Сейчас не время для…

– Тсс, – отозвалась она, а потом захихикала и облетела вокруг него, после чего перелетела к его конвоиру и сделала то же самое с ним.

Каладин нахмурился. Она вела себя очень беспечно. Слишком беспечно? Как в то время, пока между ними еще не было уз?

Нет. Этого не может быть.

– Сил? – взмолился он, когда она вернулась. – С узами что-то не так? Прошу тебя, я же не…

– Дело не в этом, – перебила она неистовым шепотом. – Я думаю, паршуны меня видят. По крайней мере, некоторые. И тот, другой спрен все еще здесь. Высший спрен, как я.

– Где? – спросил Каладин и завертелся.

– Она невидима для тебя. – Сил превратилась в ворох листьев, летающий вокруг него. – Кажется, она поверила мне и решила, что я просто спрен ветра.

Сил умчалась прочь, оставив Каладина с дюжиной вопросов без ответа. «Вот буря… выходит, этот спрен подсказывает им, куда идти?»

Колонна опять пустилась в путь, и Каладин целый час шел в тишине, пока Сил не соизволила к нему вернуться. Она приземлилась на его плечо и превратилась в девушку в причудливой юбочке.

– Она ненадолго отправилась вперед, – сообщила она. – А паршуны не смотрят сюда.

– Спрен их направляет, – произнес Каладин чуть слышно. – Сил, должно быть, этого спрена прислал…

– Она, – прошептала Сил, обхватив себя руками за плечи и уменьшившись до двух третей своего обычного размера. – Это спрен пустоты.

– Это еще не все. Паршуны… откуда им известно, как говорить и что делать? Да, они прожили свои жизни рядом с людьми – но как можно стать такими, ну, нормальными, после того как долго прожил в полусне?

– Буря бурь. Ее мощь заполнила дыры в их душах. Они не просто пробудились. Они исцелены, Связь восстановлена, запасы Самости восполнены. В этом есть нечто большее, чем мы когда-либо понимали. Каким-то образом, когда вы завоевали их, вы украли их способность менять формы. Вы буквально вырвали кусочек их души и заперли его. – Сил резко повернулась. – Она возвращается. Я останусь поблизости, на случай если тебе понадобится клинок.

Она ушла, взмыла в воздух лентой из света. Каладин продолжал тащиться следом за колонной, обдумывая ее слова, прежде чем ускорить шаг и догнать своего тюремщика.

– Вы в общем поступаете умно, – сказал Каладин. – Путешествовать ночью – правильно. Но вы идете вдоль русла реки. Я знаю, здесь больше деревьев и можно безопаснее устроить привал, но именно потому это первое место, где вас будут искать. – Ближайшие паршуны бросали на него взгляды. Охранник не сказал ни слова. – Большой отряд – еще одна проблема. Вам надо разбиться на несколько групп поменьше и собираться каждое утро, так что если вас и заметят, вы будете выглядеть менее грозно. Сможете сказать, что вас куда-то послал какой-нибудь светлоглазый, и вас, скорее всего, отпустят. Если же кто-то наткнется на компанию из семидесяти душ, не стоит рассчитывать на снисхождение. Все это справедливо, разумеется, если вы не хотите драться – а вы вроде как не хотите. Кроме того, если вы ввяжетесь в драку, против вас в конце концов выступят великие лорды. Пока что у них есть дела поважнее.

Его конвоир хмыкнул.

– Я могу вам помочь, – прибавил Каладин. – Может, мне и невдомек, через что вы прошли, но я точно знаю, как чувствует себя беглец.

– Думаешь, я тебе поверю? – наконец сказал паршун. – Ты же хочешь, чтобы нас поймали.

– Ничего подобного, – искренне ответил Каладин.

Его страж больше ничего не сказал, и Каладин со вздохом вернулся на свое место позади него. Почему Буря бурь не наделила этих паршунов такими же силами, как тех, что на Расколотых равнинах? Как же быть с историями из священных книг и преданиями? С Опустошениями?

Под вечер паршуны устроили привал, и Каладин нашел себе гладкую скалу, чтобы к ней прислониться и как бы укрыться в камне. Охранник привязал веревку к одинокому дереву поблизости, а затем отправился посовещаться с остальными. Каладин откинулся на камень и погрузился в раздумья, из которых его вырвал какой-то звук. Он с удивлением увидел дочь своего конвоира: девочка подошла, держа обеими руками мех с водой, и замерла за пределами его досягаемости.

У нее не было обуви, и ноги выглядели не лучшим образом – они, пусть и загрубевшие от мозолей, были покрыты царапинами и ссадинами. Она робко опустила мех и попятилась. Но не сбежала, как предполагал Каладин, когда он потянулся за водой.

– Спасибо, – сказал он и набрал полный рот. Вода была чистая и прозрачная – паршуны явно знали, как ее добыть и дать ей отстояться. Он проигнорировал урчание в желудке.

– Они правда будут преследовать нас? – спросила девочка, озаренная бледно-зеленым светом Мишим. Каладин решил, что этот ребенок не такой робкий, как показалось сперва. Она нервничала, но глаз не отводила.

– Почему не отпустить нас? Ты не можешь вернуться и объяснить им? Нам не нужны неприятности. Мы просто хотим уйти.

– Мне жаль, но они придут. Им нужно многое строить заново, и для этого не хватает рабочих рук. Вы… ресурс, которым они не могут пренебречь.

Люди, которых он посетил, не знали о том, что следует ожидать некое войско ужасных Приносящих пустоту; большинство думало, что их паршуны сбежали, когда воцарился хаос.

– Но почему? – допытывалась она, шмыгнув носом. – Что мы им сделали?

– Вы пытались их уничтожить.

– Нет. Мы хорошие. Мы всегда были хорошими. Я ни разу никого не ударила, даже когда была злая.

– Я не имел в виду конкретно тебя, – растолковывал Каладин. – Твои предки… твой народ, каким он был давным-давно. Случилась война, и…

Ну что за буря. Как объяснить рабство семилетнему ребенку? Он бросил ей мех, и она помчалась обратно к отцу, который только заметил ее отсутствие. Он стоял отчетливым силуэтом в ночи и изучал Каладина.