Маг крестоносец - Кристофер Сташеф Страница 6

Но вот наконец одна из дриад как-то раз горько вздохнула и сказала своим сестрам:

— Она ведь не должна стать нашей зверушкой, как бы нам это ни нравилось.

— Верно, сестрица Сосна, — сказала другая. — Она только кажется кошкой.

Все дриады это понимали.

— Пойдем, маленькая, — сказала дриада-Ель, — иди туда, куда я укажу.

Она опустила игольчатую лапу до земли. Шаг за шагом Балкис пошла в ту сторону, куда указывала Ель.

— Сюда, моя маленькая, иди сюда, — позвала дриада-Кедр и протянула ветку навстречу кошке.

Вот так они повели ее от дерева к дереву, все глубже в чащу леса, и вели, пока не вывели на просторную поляну. Посередине поляны стояла хижина под соломенной крышей. Половину поляны занимал огород, а в огороде мотыжила грядки седая старушка в деревянных башмаках, длинной шерстяной юбке и домотканой блузе.

— Тебе надо выучить одно-единственное людское слово, — сказала Балкис последняя из провожавших ее дриад. — Это слово «мама». — Затем дриада коснулась лба Балкис и проговорила нараспев:

Расставаться с тобою нам больно,

Но таков уж у нас уговор:

Жить в кошачьем обличье довольно,

Станешь девочкой ты с этих пор.

У Балкис закружилась голова. Она встряхнулась и робко шагнула вперед... но какой же неуклюжей она вдруг себе показалась! Опустив взгляд, она с ужасом увидела маленькие пухлые ручки на месте своих ловких передних лапок.

— Не огорчайся, маленькая сестрица, — утешила Балкис дриада голосом, полным сочувствия. — Ты быстро привыкнешь к переменам и вскоре станешь такой же проворной и ловкой, как была.

Балкис протестующе мяукнула, но с губ ее сорвался крик. Трудившаяся на огороде старушка удивленно, озабоченно обернулась.

— Теперь ступай к этой женщине, — сказала дриада. — Она непременно станет заботиться о тебе, ибо у нее никогда не было своих детишек, хотя она всем сердцем этого желала.

С этими словами дриада ласково подтолкнула новоявленную девочку Балкис мягкой веткой.

Старушка бросила мотыгу и побежала навстречу девочке. Подбежав, она увидела перед собой полуторагодовалого ребенка, от пояса до плеч обернутого в парчовое одеяльце. Ребенок полз по траве на четвереньках. Полуторагодовалая кошка — это вполне взрослое животное, а полуторагодовалая девочка — еще младенец.

— Ах ты, бедняжка! — вскричала старушка, опустилась на колени, протянула руки к ребенку.

Балкис посмотрела на нее, часто моргая. Разрез глаз бледнолицей малышки показался старушке странноватым, но она ничего не сказала. Губы девочки, похожие на лепестки розы, разжались, и она произнесла:

— Ма-ма?

Сердце старушки дрогнуло. Она бережно взяла ребенка на руки, прижала к груди.

— Увы, детка, я не твоя мама, но я найду ее. Ну, пойдем же, пойдем ко мне в домик, там я напою тебя теплым молоком и накормлю мягким хлебушком. А когда мой муж вернется домой, я все расскажу ему, и он расскажет о тебе по всему окрестному лесу, и мы найдем твою маму.

Старик Людвиг так же обрадовался ребенку, как его жена Грета. Но как ни был он рад, он все же послушно обошел все хижины в разбросанной по лесу деревушке, всюду спрашивая, не потерялся ли у кого ребенок. Выяснилось, что никто ребенка не терял, и Людвиг с Гретой этому очень порадовались, хотя и понимали, что рано или поздно родители станут искать девочку. Правда, старики слыхали о том, что, бывало, детей заводили в лес и бросали там. Они приютили малышку и всей душой надеялись на то, что сумеют оставить ее у себя навсегда. Грета прижала ее к груди и проговорила:

— Я назову тебя Лайзель.

Но малышка покачала головой, капризно надула губки и произнесла второе в своей жизни слово:

— Балкис.

Грета изумленно вытаращила глаза, но тут же радостно рассмеялась.

— Пусть будет так, если это твое истинное имя. Будешь зваться «Балкис».

Настоящие родители, естественно, так и не объявились. Девочка подрастала, и Людвиг с Гретой понемногу стали забывать, что она — подкидыш, и считали собственной дочкой. Поначалу в ответ на ласковые разговоры стариков Балкис отвечала только мяуканьем, и это их умиляло. Но когда девочка научилась ходить, порой рано утром или ближе к вечеру она отправлялась на прогулку в лес, чтобы поговорить с деревьями, и старушка Грета, наблюдая за своей приемной дочуркой, была готова поклясться, что слышит, как ели и сосны отвечают девочке.

Прошел целый год, и вот как-то раз Балкис выглянула за дверь и увидела во дворе играющих неуклюжих котят. Ей ужасно захотелось принять участие в их забавах, только похожих на настоящую драку, но она понимала, что уже слишком взрослая для этого. По возрасту она была как бы взрослой кошкой, у которой вполне могли быть свои котята. И все же она затрепетала от непреодолимого желания — ей вдруг безумно захотелось прижать к себе маленькое, теплое, пушистое тельце, ощутить, как котенок тыкается в ее живот маленьким носиком...

— Балкис?

Девочка обернулась и увидела, что Грета озабоченно оглядывается по сторонам.

— Балкис, где же ты?

— Я здесь, мамочка, — ответила Балкис, но с губ ее сорвалось только мяуканье. Она в ужасе опустила взгляд и увидела, что вместо рук и ног у нее — четыре пушистые лапки. Шерсть, покрывавшая их, была рыжевато-коричневая, точно такого же цвета, как домотканое платье, сшитое для девочки Гретой.

— Балкис? — испуганно кричала Грета. — Ну хватит прятаться, детка! Не пугай меня!

— Но я здесь, мамочка, — возразила Балкис, и снова с губ ее сорвалось мяуканье. Она опустилась на все четыре лапки. Сердечко ее испуганно колотилось. — Мамочка, помоги мне!

— Ой, не мешайся под ногами, глупая кошка! — воскликнула Грета и взмахнула фартуком. — Брысь! Мне нужно найти мою девочку! — Старушка выбежала во двор, окликая:

— Балкис! Ну где же ты, моя милая?

Наконец Балкис догадалась, что старушка не признала ее в кошачьем обличье, что она снова превратилась в кошку, которой была так долго. Она отпрыгнула в сторону, убежала в тень, села и изо всех сил задумалась о себе в обличье девочки, о том, что у нее пухлые ножки, маленькие босые ступни...

Взглянув на свои передние лапки, она увидела руки. Облегченно вздохнув, Балкис выбежала из задней двери хижины и побежала вокруг нее, вопя:

— Ма-а-а-а-мо-о-о-оч-ка-а-а!

— Балкис! Вот ты где! — Грета бросилась навстречу дочке, подхватила ее на руки, крепко обняла. — Ох как же ты меня напугала, детка! Никогда не выходи из дома без меня! Никогда так больше не делай, слышишь?!

Балкис, вся дрожа, прижалась к груди Греты и твердо решила, что больше никогда «так делать» не будет — по крайней мере на глазах у Греты.

Обнаружив, однако, что умеет при желании превращаться в кошку, Балкис время от времени это проделывала, но лишь тогда, когда ночью оставалась одна в своей комнатке, или тогда, когда Грета позволяла ей сходить к кустикам на опушке и набрать ягод. Балкис выяснила, что кошка способна забираться под кусты и находить там ягоды, которые были не видны людям.