Отбор для ректора академии - Алекс Анжело Страница 6

Едва я вышла из спальни, горничная тотчас засеменила по широкому коридору. Тут и там у дверей стояли цветочные горшки с вытянутыми вверх, как стрелы, растениями с мясистыми листами.

Я осматривала обстановку с холодной отстраненностью. Для меня все было в новинку, я привыкла к куда более скромным условиям. Но давно научилась сохранять лицо. Когда ты сирота, нередко сталкиваешься с кем-то, кто имеет намного больше твоего.

Я всегда относилась к своей ситуации как к вызову. Люди, имея все, не добиваются ничего, а я добьюсь всего, не имея ничего. Это мой лозунг, с которым я шла по жизни.

— Ты давно здесь работаешь? — спросила у горничной и сразу же добавила: — Ничего что я на «ты»?

Девушка обернулась и вновь улыбнулась. Она вела себя раскованно, словно не работник, а гостья или хозяйка.

— Недавно. Многих наняли на время отбора.

То ли мы шли окольными путями, то ли все уже находились внизу, но нам на пути не попалась ни единая живая душа.

— К чему такая морока? — вздохнула я, мысленно представляя, сколько сил потратили на организацию отбора.

— Так это же семейный обычай! Его не нарушают. Когда упростили законы, все дворяне устраивали отборы, чтобы доказать, что жители империи равны. Но королевская семья и все ближайшие родственники следуют ему до сих пор, — порывисто рассказала служанка, удивляясь моему незнанию.

Я и сама не понимала, почему не слышала об этом ранее.

— А если ректору уже кто-то приглянулся? Может, он уже влюблен? — предположила я, рассматривая ситуацию со всех сторон.

Горничная отряхнула невидимые пылинки на своем сером платье и тихо хихикнула. Я покосилась на девушку — все же ее поведение меня озадачивало.

— Все равно отбор. Хотя по сути он будет лишь формальностью. Но до поры до времени это лучше держать в секрете, иначе обвинят в обмане.

— В обмане? — Моя бровь изогнулась. — Он же не виноват, что влюбился раньше. Никто не способен контролировать чувства.

— Ты права. Но тебе бы не было обидно?

Мы остановились у двустворчатой резной двери, за которой слышался гул голосов.

Пусть я решила разобраться с досадной ошибкой как можно скорее, но пока не представляла, как это сделать, да и интуиция намекала, что вряд ли у меня получится.

— Мне? Нет. Я бы с радостью покинула это поместье прямо сейчас, — напряженно отозвалась я.

— Ну тогда…

Нас прервали. Двери внезапно распахнулись, обдав лицо порывом воздуха. Мужчина с прямым слегка вздернутым носом, такими же рыжими волосами и веснушками на лице, как у моей проводницы, преградил путь.

Я едва не уткнулась носом в его грудь, почувствовав запах корицы и яблок.

Выглядел неизвестный грозно, в изумрудных глазах сквозило недовольство, но направлено оно было не на меня, а на горничную.

Они слишком похожи. Родственники?

— Летиция! — Мужчина скривился. — Что ты напялила?

— Платье. Красивое ведь? — Обворожительно улыбнувшись, она покружилась.

— Это платье горничной, — выделяя каждое слово, укорил ее неизвестный.

Кажется, меня обдурили. За спиной рыжего все стихли. Своей широкой спиной он закрывал меня ото всех.

— От этого оно не может быть красивым?

Мужчина закатил глаза, пытаясь сохранить грозный вид.

— Прошу прощения за свою сестру. Иногда она совершает странные поступки, — обратился он ко мне.

— Ничего. Мы мило поболтали.

Я почти с самого начала заподозрила неладное и даже была рада, что не ошиблась. Вряд ли бы я так много узнала от настоящей горничной.

— Вот видишь. — Девушка победно улыбнулась брату.

— Тебе повезло с нашей гостьей, — парировал он.

Зато мне ни с чем не повезло. Интересно, что сказали Маргарет? Она бы наверняка подняла тревогу, не приди я вечером домой.

— Проходите. — Мужчина посторонился, являя ряд диванчиков, выставленных на одной половине зала, перед большим столом, за которым, подобно судьям, сидело еще трое молодых мужчин и женщина в возрасте. Бенедикт Карр отсутствовал.

— Благодарю. — Моя улыбка вышла кислой.

Я не желала здесь находиться, но в то же время понимала, что закатывать разборки при всех не надо, лучше дождаться, пока я смогу переговорить с кем-нибудь из главных наедине.

Девушки принарядились. Пусть одежда на них оставалась повседневной, — платья, юбки, кофты или приталенные брюки — но она подчеркивала достоинства и скрывала недостатки. Впрочем, последнего у претенденток почти не наблюдалось.

Пробежавшись взглядом по присутствующим и особенно отметив знакомые лица, я заняла пустующее место в самом конце.

Повела плечами, скидывая напряжение. Половина участниц — девушки с моего курса, я знала имя каждой и за пять неполных лет успела понять, что они за люди.

Не удивлюсь, если она выиграет…

Взгляд уперся в каштановую гриву волос Мелании Тарт — красавица, прекрасно воспитана, из богатой семьи и умеет быть милой и нежной. Ключевые слова «умеет быть». Мне есть что вспомнить за прошедшие годы, поэтому тщательно выстроенный образ одногруппницы давно рассыпался в моих глазах.

Что ж, Бенедикт Карр, выбери ее и я понаблюдаю за тем, как через парочку лет ты взвоешь волком от своей женушки.

Я усмехнулась, а Мелания обернулась, словно ощутив чужое внимание. Мое веселье приутихло. Обычно пухлые губы девушки сжались в тонкую линию. Острый, почти режущий взгляд прошелся по моему лицу, будто от меня хотели избавиться, и желательно немедленно.

— Продолжим, — заговорил рыжеволосый, встав около стола. Его сестра заняла пустующее место рядом с женщиной.

Мелания отвернулась, а я наконец-то свободно выдохнула. Я не трусиха, но от этой девицы лучше держаться на расстоянии, она может доставить проблем.

— Эти выходные мы проведем в поместье, познакомимся. Каждая встретится с Бенедиктом. И даже не раз. — Рыжеволосый говорил сбивчиво. Вообще он казался уверенным в себе человеком, но, видимо, опыта разговора с двадцатью четырьмя потенциальными невестами другого мужчины у него еще не было. — К началу недели вы вернетесь в свои дома, но ненадолго. Планируется много путешествий — Восточное побережье, Проточный лес и даже Карликовы скалы…

Ого, любопытно зачем?

Но это звучало интересно, и я неосознанно подалась вперед. Я выбиралась за пределы Бурсбурга лишь единожды, и то недалеко, на озеро Рогшара, окруженное островком леса. Групповая поездка с приютом на пожертвования одного богача.

До сих пор помню свой восторг. Пьянящий воздух, закатное алое солнце, скрывающееся за верхушками деревьев, темные облака, словно мазки кисти с несколькими оттенками красок, распахнутые в стороны руки, волосы, треплемые ветром, и неровно стучащее сердце — только я и только мир, раскрытый на ладони. Упоительно и восхитительно, а мечты в те минуты захлестывали меня с головой. В детстве я всегда мечтала летать, и в подобные моменты верила, что, если сильно захотеть, я смогу что угодно.