Родовой кинжал - Александра Руда Страница 6

Я долго смотрела няне в глаза, не зная, как выразить словами все то, что сейчас чувствовала. Почему именно при расставании так остры все чувства, даже те, которым уже много-много лет? Потому что ты понимаешь, что можешь никогда больше не увидеть самого родного для тебя человека? Невысказанные слова жгли мне горло.

— Няня… спасибо тебе, что была со мной все это время…

Старушка прижала ладонь к моему рту, заставляя замолчать, поцеловала меня в лоб и переплела свои пальцы в защитном жесте.

— Пусть все Пресветлые Боги берегут тебя, цыпленочек, — прошептала она. По морщинистым щекам потекли слезы. — Не говори больше ничего, я все знаю и без твоих слов.

— Только не молись больше Пахану, — грубовато предупредила я, справляясь с эмоциями, чмокнула няню в щеку, и мы с носильщиками принялись пробиваться к нашему фургону.

— Привет, котя моя! Подавай вещи сюда! — весело крикнул тролль, протягивая с крыши фургона руку. Она была обезображена страшными шрамами. — Упакую, пока есть куда! А то, я вижу, гномья матушка там на себе столько тащит, что еще два фургона понадобятся.

Соседские пареньки подали троллю мои сумки, небольшие свертки с вещами первой необходимости я оставила внизу. На крыше фургона было несколько крепких и вместительных деревянных ларей, образующих букву «П» по краям крыши. Обойдя повозку, я остановилась возле ее передка, чтобы поздороваться.

Капитан просматривал какие-то бумаги, пестревшие разноцветными печатями, Тиса меня проигнорировала, а вот Даезаэль сказал:

— Какое мрачное сегодня утро!

— Наверное, — согласилась я. — У тебя много вещей?

— Философу, который осознает мир в его истинном свете, вещи не нужны, — мрачно-торжественно сообщил эльф.

— У него пять сумок, — наябедничал сверху тролль. — Капитан, гномья мать на подходе.

— Понял, — буркнул Ярослав, сложил бумаги в кожаную папку и легко спрыгнул с козлов на землю.

— Капитан Волк! — Толстенная гномиха приближалась к нашему фургону неотвратимо, как темная ночь после пасмурного вечера. — Я препоручаю вашим заботливым рукам моего единственного, моего ненаглядного сыночка. Я уверена, что вы сможете позаботиться о нем как следует.

— Польщен, — сказал капитан вежливо. — Почему у тебя столько вещей, Персиваль? Я же специально выдавал список и запрещал брать больше.

— Я и не брал, — смутился гном. — Это все мама.

— Ясно. Ровно в десять мы выезжаем. Если вы к этому моменту не разберетесь с вещами, Персиваль поедет без них.

— Ка-а-апитан! — капризно протянула гномиха. — Но мой сыночек не может ехать с тем минимальным списком, который вы ему дали! Он замерзнет! Простудится! Не сможет заснуть, если не будет спать на трех своих любимых подушечках! А вы сказали брать с собой только одну подушку. Это невозможно, капитан!

Вокруг нас уже собралась публика, которая с интересом наблюдала за представлением.

— Что, Ярик, как всегда, берешь себе самых трудных? — крикнул кто-то с крыши соседнего фургона.

Капитан Волк в ответ пожал плечами.

— Я все сказал, сударыня, — холодно сообщил он гномихе.

— Мама! — Персиваль дернул мамашу за юбку. — Не позорь меня!

— Я не позорю тебя, я забочусь о своем мальчике! — возмутилась сударыня фон Клоц.

Вокруг засмеялись.

— Мама, — простонал молодой гном, заливаясь краской стыда, — уйди. Ты все портишь!

— Ты неправ, — неожиданно для себя самой вмешалась я. — Мать заботится о тебе. Цени это.

— Видали, какая моя котя? — гордо вопросил с крыши Драниш. — Она будет хорошей мамкой!

Пресветлые Боги, только этого мне не хватало! Он что, уже рассматривает возможность появления на свет наших общих детей? Конечно, люди могли скрещиваться с троллями, равно как и с любыми другими расами, но полукровки в нашем королевстве были очень редким явлением, в основном из-за осуждения окружающих. А может быть, потому, что представителя не своей расы полюбить достаточно сложно. Одно дело восхищаться красивым, утонченным эльфом со стороны, провести вместе с ним незабываемую ночь в постели, а другое — каждый день терпеть его мелочные придирки, если обстановка в доме не соответствует его представлению об эстетичности, или давиться горьким салатом из листьев противного фиолетово-бордового цвета, который Сыны Леса почему-то считали крайне полезным и употребляли его с завидной регулярностью. Куда лучше иметь в мужьях своего, родного мужика, которого можно накормить гречкой с тушеным мясом, а если откажется, еще и скалкой добавить. Тролля скалкой не ударишь…

— Тиса, — сказал капитан, — помоги Персивалю разобраться с вещами.

— Я? — ужаснулась девушка.

— Ты ведь опытный воин, вот и передавай опыт. — Легкая, едва видимая улыбка тронула губы Ярослава.

Приободренная похвалой, Тиса рьяно взялась потрошить гномьи сумки под причитания сударыни фон Клоц. Вскоре между женщинами завязалась свара, которой могли позавидовать и базарные торговки.

— Вашему сыну не нужны десять пар шерстяных подштанников! — вопила Тиса, пока гномиха пыталась затолкнуть вышеупомянутые предметы одежды назад в сумку. — Весна уже! Лето скоро!

— Мой сын с детства отличался слабым здоровьем! — рычала сударыня фон Клоц. — Он себе все застудит в этом походе! Я внуков хочу!

— Я, значит, не боюсь застудить, а он боится!

— А мне на тебя плевать! Я должна уберечь здоровье сына. Он еще маленький!

Все окружающие побросали свою работу и с интересом наблюдали за бесплатным представлением.

— Ставки, делаем ставки! — кричал тролль с крыши. — Я на гномиху ставлю!

Тиса и сударыня фон Клоц перетягивали подштанники туда-сюда. Ткань трещала, но держалась. Вот что значит гномье качество! Для своих они куда лучше шьют, чем на экспорт.

Я посмотрела на Ярослава. Кажется, он совершенно не возражал против забавы, хотя сам не смотрел, погрузившись в изучение карты. И я решилась с ним поговорить, пока рядом не крутится Тиса, а эльф отпускает желчные замечания в сторону дерущихся.

— Капитан, — робко обратилась я, стараясь не смотреть в холодные серебристо-серые глаза, — можно в фургоне отделить женскую половину? Я взяла все для этого необходимое.

— Хорошая идея, — одобрил капитан и бросил на меня ничего не выражающий взгляд. В нем царила вечная зима, и этот лед вряд ли могла растопить одна небольшая похвала.

Я достала из сумки маленький молоточек и гвозди, которые мне положила няня. Она настояла, чтобы я взяла с собой огромное количество различных хозяйственных мелочей. Откровенно говоря, у меня было намного больше вещей, чем было дозволено списком капитана, но он почему-то ничего не сказал по этому поводу. Может быть, решил, что женщине это можно? А может быть, вообще не заметил, а Драниш из добрых чувств молча все упаковал.