Проклятие валькирии - Елена Счастная Страница 6

Только сам жених такого поворота, похоже, никак не ожидал. Его челюсть заметно отвисла, он со злым недоумением посмотрел на отца, а после на Ясноокую, которая, кажется, была близка к обмороку. Она побледнела и вцепилась в локоть матери так, что та невольно попыталась высвободиться, морщась от боли.

Фадир не потерял невозмутимости, лишь улыбнулся, но в линии его губ явно читалась твердость, которую он собирался проявить.

— Значит ли это, что ты сейчас признаешь Ингольва своим сыном прилюдно? Или оговорился? Раз его родила рабыня, то и он без твоего слова почти раб. Как я могу отдать за него свою единственную дочь? — в его голосе с каждым словом все явственнее звенел лед. — Руки Диссельв добиваются лучшие воины моего хирда****. И сыновья ярлов. Назови любого другого своего сына, и я всерьез обдумаю твое предложение, Радвальд.

Но неизвестно, что заговорило в крови конунга больше: выпитый мед или врожденное упрямство. Он сощурил глаза и сжал лежащую на столе ладонь в кулак.

— Любая собака знает, что Инголье — мой сын. Но раз тебе надо, чтобы я сказал об этом прилюдно, то изволь. Да, я признаю его своим сыном, и пусть все эти люди будут тому свидетелями. Только это служило помехой для твоего согласия, Фадир?

Железное Копье покачал головой и в этот раз еще пристальнее и дольше посмотрел на Ингольва. Тот потемнел лицом, но пока не стал вмешиваться в разговор вождей, хоть ему, верно, было, что сказать. Асвейг и хотела бы уйти, но в доме воцарилась такая неподвижность, что ей и шаг было сделать неловко.

— Со всем уважением к тебе, Радвальд, — вновь заговорил Фадир, уже теряя терпение. — Как бы ни был хорош твой охранитель, а я не хотел бы, чтобы в чертах моих внуков проявлялись следы рабской крови…

Радвальд встал, Ингольв попытался его удержать, но было, похоже, поздно. — Аты все не унимаешься. Оскорбляя моего сына, ты оскорбляешь меня, Фадир.

— Я только лишь говорю, что думаю, — хозяин поднялся ему навстречу. — И для своей Диссельв я хочу иной участи, чем стать женой того, о ком ходят весьма паршивые слухи. О том, например, что он убийца!

Грохнул о стол рог, который Радвальд сжимал в руке — и от силы удара тот раскололся с громким хрустом. Белая Кость набрал в грудь воздуха. Его сыновья обеспокоенно зашевелились, собираясь останавливать разошедшегося не на шутку отца.

И тут в стороне загудели мужские голоса, а после и всколыхнулся хохот. Но сразу оборвался, когда грянул хмельной возглас:

— Что ты сказал?

Багровея на глазах, Эйнар приподнялся, вперившись в одного из воинов, что сидели напротив него. Асвейг хорошо его знала, хоть и не лично. То оказался Лейви — он славился не только своей силой и храбростью, но и тем, что был скальдом. Его умения к сложению вис конунг высоко ценил, а потому в хирде ему полагалось особое место.

— А ну повтори всем, что ты сказал! — вновь прорычал Эйнар, отчего на лице Лейви лишь расплылась издевательская улыбка. — Или только и можешь, что, слоено баба, сплетни по углам носить?

Тут скальд тоже оскорбился, ведь нет обиднее для воина, когда его сравнивают с женщиной. Ощетинился сталью хмельной взгляд.

— А чего бы и не повторить?

Но вновь произнести хулительную вису, которая теперь, верно, быстро разлетится по Гокстаду, он не успел.

— Оставь его, Эйнар, — пробасил Ингольв. — У скальдов язык часто вперед головы работает.

Тот лишь стиснул зубы и выплеснул себе в рот остатки пива из рога. Но сел, более ни слова не говоря, только посматривая на Лейви все так же недобро. А скальд скалился в ответ — как бы не случилось драки чуть погодя.

— Что ж, — продолжил конунг Радвальд, когда короткая стычка воинов стихла, — раз таково твое последнее слово, Фадир… Я не стану более задерживаться в доме того, кто пренебрег моим сыном. И более не считаю себя связанным с тобой какими-то уговорами.

— Надеюсь, к лету ты передумаешь, Радвальд, и между нами не случится разлада,

— чуть растерянно проговорил Фадир, похоже, вовсе не ожидав, что все так обернется.

Все вокруг наконец зашевелились, заворчали тихо, поддерживая кто одного конунга, а кто — другого. Радвальд сделал сыновьям знак идти за ним. И те все до единого без возражений последовали за отцом, недобро поглядывая на гокстадцев.

Встал Ингольв тоже, но с укором смотрел он вовсе не на Фадира, а на Радвальда, слоено не считал, что из-за такого сына, как он, можно разорвать только что заключенный договор.

— Видно, не судьба, — криво усмехнувшись, бросил он в сторону Асвейг

И пошел к двери вместе с братьями. А остальные воины из Скодубрюнне потянулись за ним. Асвейг смотрела им вслед, благодаря всех богов за то, что уберегли. Хоть в остальном все закончилось сквернее не придумаешь. Чего теперь от ждать от обиженного конунга? Ведь из-за гораздо меньших ссор люди порой схватываются насмерть. Вальгерд склонилась к мужу и что-то ему сказала. Судя по тому, как тот помрачнел — упрекнула. Может, в прямоте, с которой он отказал Радвальду. А может, и в том, что вовсе не согласился. Фадир выслушал супругу, но упрямо покачал головой, а после встал с места и ушел.

Вскоре пир помалу увял, и протрезвевшие люди начали разбредаться. Асвейг тоже вернулась домой вместе с остальными. И, казалось бы, не случилось все ж неприятного разговора с Ингольвом, а на душе повисла тяжесть, словно получилось все не так, как надо.

Теперь жди беды.

_______________________________________________________

*Херад — объединение землевладельцев в древней Скандинавии.

**Етун — ледяной великан.

***Бальдр — юный бог из асов, любимый сын Одина и Фригг, богини земли и воздуха. Прекрасного Бальдра называли мудрым и смелым, а его любящая и нежная душа излучала свет.

****Хирд — боевая дружина.