Молодильные яблоки - Дмитрий Мансуров Страница 6

— Но… — заикался было жалобщик. — Я думаю…

— Думаешь? Чего тут думать — действовать надо! — расплывался в улыбке советник. Он вставал из-за рабочего стола, подходил к жалобщику и по-отечески хлопал его по плечу: — С удовольствием помогу тебе в этом серьезном и крайне ответственном деле!

— Но я еще не додумал до конца!..

— Десяти лет в тихой и охраняемой камере Башни Заключенных хватит?

— Еще как! — отвечал испуганный жалобщик, немедленно бледнея или краснея — кому как нравилось. — То есть, я уже… Что тут думать? Указы царя-батюшки пересмотру не подлежат, потому как справедливы и точны!

— Правильно мыслишь! — добродушно улыбался советник. — А теперь иди и радуйся жизни. Это приказ! И поверь мне, это хороший приказ, а его нарушение карается ссылкой или смертной казнью. Не подведи себя! — Советник делал эффектную паузу и деловым тоном добавлял: — Да, и вот еще что: не хлопай дверью. Она едва держится после того, как ты рывком ее открыл, выдернув почти все гвозди из петель!

Обескураженный жалобщик покидал кабинет спиной вперед, тихо закрывал за собой дверь и уходил прочь, бурча под нос что-то неразборчивое, а хитрый советник добродушно посмеивался.

Вот так Мартин и совмещал приятное с полезным: службу и дружбу. Много чего мы с ним успели сделать за прошедшие годы: я был горазд на шутки и розыгрыши, да и Мартин не уступал с фантазиями. Нам не единожды попало бы за это, кабы не старшие братья, постоянно нас выгораживавшие: они были самыми благодарными зрителями наших проделок. С того времени мы с братьями выросли и стали больше ругаться, но до сих пор делали это несерьезно, просто подлавливая друг друга на разных мелочах и наблюдая, кто и как выйдет из создавшегося положения.

Теперь пришло время для серьезных дел.

Вечером, когда Мартин явился в беседку, я рассказал ему о предстоящем походе и подробно объяснил, что мне светит в связи с заданием отца: на поиски яблок в лучшем случае уйдет несколько недель, если не месяцев. В худшем — я потрачу много лет, ведь поиски придется начать с чистого листа. Отец и сам толком ничего не знает. Слухи, домыслы — это все, что есть в его распоряжении. Ни одного конкретного факта, максимум — воспоминания через тридцать седьмые руки, туманные записи в старинных дневниках. С тем же успехом я могу сказать, что где-то далеко под землей зарыт небывалый клад, и отправить по указанному адресу отряд стражи с лопатами. Уверен, что больше я этих стражников не увижу.

— Пойдешь со мной? — спросил я.

Мы хоть и давние друзья и Мартин — мой слуга, но у него есть любимая девушка. А будет ли она ждать его столько времени — больший вопрос: у нас нет ясных перспектив на возвращение в родные края. Путешествие может оказаться в одну сторону.

— Спрашиваешь! — воскликнул Мартин, не раздумывая. — Пропустить такое?! Да разве я похож на сумасшедшего? И потом, я и себе припасу немного яблок.

— Ты же не ешь яблок, — напомнил я.

— Такие съем! — возразил он. — Ты только представь: нам придется идти по миру…

— Стоп-стоп-стоп! — перебил я. Мартину в бытность простым крестьянином пришлось бы выполнить именно то, что он сказал, но царевич идти по миру не имеет морального права. — Нам придется путешествовать по свету! А идти по миру — это нечто иное, в мои планы не входящее. И потом, для чего тебе молодильные яблоки — желаешь быть слугой у моих праправнуков?

— Не придирайся к словам, жадный аристократ! — рыкнул Мартин. — А вдруг нас не будет много лет? Я вернусь домой, когда волосы покроются благородной сединой, войду в дом, и что? Увижу Анюту-старушку с чугунной сковородкой в руках, которой она шлепнет меня по голове в отместку за десятилетия ожидания моего возвращения?

— Хм, — неопределенно высказался я. Мартин на фантазию никогда не жаловался и при желании вышибал слезу из самого толстокожего человека. Но здесь, похоже, ситуация на самом деле прогнозируемая. Он и рта не успеет раскрыть, как случится гулкое столкновение чугуна с его головой.

— А я ей в ответ, — продолжал Мартин, — скушай молодильное яблочко!

— В ответ? — переспросил я. — Можешь мне не верить, но после удара сковородкой ты скажешь в ответ совершенно другое! Если вообще что-нибудь скажешь.

— Я заранее надену ведро на голову, — уточнил Мартин, — а потом войду и предложу яблоко. Она съест его, помолодеет и…

— …и пойдет искать молодого жениха! — не сдержался я. — А тебе все равно сковородкой достанется.

— Почему?

— Чтобы годы ожидания ради свершения мести не прошли впустую!

— Ради такого яблочка я готова забыть что угодно! — раздался сверху девичий голосок. Мы вздрогнули от неожиданности и подняли головы. С крыши беседки на нас смотрел а Анюта. В ее руке было яблоко, которым она целилась в Мартина. — Я и ему разрешу откусить половину.

— Привет, Анюта! — поздоровался я.

— Ты что там делаешь?! – воскликнул Мартин. — Спускайся немедленно, а то упадешь!

— Как ты проскочила мимо охраны? — спросил я. — Они новенькие, о тебе еще не знают.

— Я рассказала им о своей роли в судьбе Мартина, и они меня сразу же пропустили. Даже автограф попросили!

— Автограф? — переспросил я. — Для чего им твой крестик?

— Между прочим, я умею читать и писать! — воскликнула Анюта.

— Я знаю, — улыбнулся я: кто, по-вашему, обучал ее грамоте? — Но когда-то ты именно так и подписывалась, помнишь?

— Погоди, Иван, — перебил Мартин. — Анюта, тебе от родителей влетит!

— В честь чего? — удивилась девушка. — Лови! Мартин поймал знакомую котомку.

— Я им сказала, что пойду за тобой хоть на край света! Вот!

Мартин разинул рот.

— И почему ты сказала это именно сейчас? — недоуменно спросил он.

— Мы немного поругались… — смутилась Анюта. — Из-за тебя поругались, между прочим!

— Я же ничего не делал…

— Вот из-за этого и поругались!

— То есть? — У меня возникло такое чувство, будто не улавливаю причинно-следственной связи в происходящих событиях. Срочно требовались подробности.

— Родители сказали: если Мартин работает во дворце, то почему вместо больших денег приносит исключительно большие яблоки? Выходи, говорят, за него замуж, и пусть нас обеспечивает!

— Прямо так и сказали?

— Угу, — кивнула Анюта.

— А при чем здесь они? — не понял Мартин. — Я же не смогу содержать всех твоих родственников, соседей и их друзей. — Потрясенный, он присел на краешек скамейки.

Известие о том, что хитрые родственники Анюты успели составить план использования его жалованья в личных целях, поразило даже меня.

— Что ты ответила? — спросил я. — Согласилась стать дояркой его кошелька?