Венчанные огнем - Ольга Гусейнова Страница 6

Вот так мы стали с Филькой близкими, родными существами. Действительно странной, но крепкой семьей.

За две недели совместного путешествия Филя окреп и подрос, я скинула лишние килограммы (если они и были), нарастила мышцы. Особенно на ногах, которым без обуви доставалось страданий вдвойне.

Однажды утром после нечастого сытного завтрака мы вышли к каменному обрыву. Внизу бежала узкая лента реки, исчезавшей за поворотом. Не придумав ничего более разумного, мы пошли вдоль нее. А когда река, петляя между камнями, пропадала из виду, нам приходилось скакать по сплошному курумнику и рисковать переломать себе ноги. Потом снова показывались щебенка и резкий обрыв. Странными были и место, и река, но не мне об этом говорить с таким-то появлением в этом мире.

Неожиданно нога попала в незамеченную ямку, и я с громким «а-ах» полетела вниз, скользя по обрыву. Но удача снова оказалась на моей стороне: я упала на небольшой уступ, а у скалы виднелся черный обвалившийся зев, который образовывал неглубокую пещеру. Скорее всего, очередной обвал привел к тому, что в земле вскрылась естественная пустота. Так бывает. Какие-то жесткие, острые предметы впивались мне в щеку и под ребра. Приподнявшись на руках, я встряхнула головой и посмотрела, на что это меня угораздило плюхнуться. Как только мне удалось сфокусировать взгляд, воздух содрогнулся от вопля.

Я наглым образом развалилась на трупе. Точнее, на полуистлевших, а теперь еще и раздавленных мною человеческих костях. Бр-р-р! Моментально спохватилась, кинулась в сторону и тяжело прислонилась спиной к стене. В этот момент мимо меня пролетел Филька и рухнул на многострадальные кости. Взвыв от боли, вскочил, оглянулся и, оценив обстановку и обнюхав находку, укоризненно на меня посмотрел.

Похоже, я оказалась не в пещере, а в чьей-то могиле, причем, судя по яме, обрыву и состоянию костей, это было очень старое захоронение – возможно, ему несколько сотен лет. Вон даже деревья-гиганты на обрыве успели пустить корни и прорасти глубже – только они держали этот уступ и не давали ему окончательно сползти в реку. Сглотнув от пережитого страха, я начала внимательно рассматривать останки. Слишком длинные фаланги пальцев и слегка вытянутый кверху и в затылочной части череп вызвали сомнения, что кости принадлежали человеку.

А потом я случайно задела ногой ком земли, и на свет появилась еще одна кость – фаланга с необычным кольцом. Несмотря на время и налипшую грязь, оно блестело и притягивало взгляд. Ну, сорока я – люблю все сверкающее, ничего не поделать. Находка не обман, ну и что она зря тут лежит. Подняла и снова почувствовала какое-то тепло.

Очень странное кольцо. Честно говоря, я отдавала себе отчет, что нельзя вот так трогать, а тем более надевать украшения, принадлежащие мертвецу. Но что до этого моей жадной до ярких штучек женской натуре, особенно с учетом голого зада – надеты на мне два перстня. А тут им в комплект кольцо с большим камнем, правда, блеклым, но вдруг это просто алмаз необработанный.

Надела, ничего необычного не произошло, только еще больше стало тепло, а потом краем глаза увидела, как что-то еще сверкнуло на солнце. Перевела взгляд и обомлела: на валяющемся в трех шагах от меня черепе блестела диадема. Или обруч с таким же блеклым камушком в центральной, чуть выпуклой, части. И кольцо, и головной обруч, похоже, составляли комплект. Красивая сияющая вязь на серебристом металле привлекала внимание и восхищала изысканным исполнением и блеском. А вот блеклый камень будто поглощал свет. Странное сочетание.

Поднявшись, я вслух извинилась перед обладателем сокровища и, чувствуя неловкость, сняла обруч с черепа. В следующее мгновение кости рассыпались прахом. Ветерок подхватил серую пыль и понес к небесам, создавая замысловатые рисунки. В этот момент казалось, что солнце играет со мной, потому что пыль светилась и переливалась, растворяясь в воздухе. Мне бы испугаться или испытать стыд за свои мародерские действия, а я лишь почувствовала облегчение, словно произошло чудо и кто-то сейчас наконец обрел долгожданную свободу. Надеюсь, когда-нибудь я смогу узнать правду.

Вечером, что было ожидаемо, похолодало, и мы с Филькой, как заведено, прижались друг к другу и грелись у костра. Правда, перед этим потратили несколько часов, выбираясь из каменной ловушки. Я ободрала локти и колени, но все же мы смогли выбраться наружу. Фильке случайно удалось поймать большую глупую птицу, опрометчиво затеявшую брачные танцы перед сородичем, не обращая внимания на окружающие опасности.

Пока дичь запекалась, я вертела в руках обруч, чтобы внимательнее рассмотреть его в свете костра. Новое кольцо свободно снималось и надевалось, в отличие от моих с черным и красным камнем в похожей оправе. Поэтому я, не ожидая подвоха, не удержалась, подошла к ручью и, рассматривая отражение, пристроила на голове обруч. Снова возникли ощущения тепла и странной родственности, немного встряхнувшие и напугавшие меня. Я захотела снять диадему, но не смогла – она как будто вросла в голову, и теперь белый камень сверкал, располагаясь четко посередине лба возле края волос.

– О-о-о, и как я теперь с этой звездой во лбу ходить-то буду? Голая, но зато вся в драгоценностях. Новогодняя елка! В лесу! Хорошенькое дело!

«Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», – вспомнилась мне сказка Пушкина. Шлепнув рукой по воде с досады от очередной совершенной глупости, выплеснула негативные эмоции и повернулась к Фильке. Показалось, этот черный, уже нагловатый зверь лежит и, глядя на меня, ухмыляется. Поросенок!

– Ты почему меня не остановил? Родственник называется!

Филипп тут же поднялся и, подбежав ко мне, начал вылизывать лицо шершавым языком.

– Да ладно, я сама знаю, что дура, но так люблю все блестящее и красивое.

Еще раз повертела кольцо, диадему, но снять их так и не удалось; но, опять же, странное дело – диадема села так, что практически не прижимала к голове волосы, и они все тем же пламенным водопадом струились по плечам и спине. Благодаря им я чувствовала себя хоть как-то прикрытой сверху. А вот чтобы прикрыться снизу, до сих пор плела длинные лохматые венки. Прямо лесная нимфа, если бы не красная чешуя, проявляющаяся во время нервного напряжения или испуга.

Глава 4

Впереди мы заметили светлую прогалину и с любопытством на нее вышли. Небольшой пригорок, а над ним высился… змей. Причем тот, которого я недавно убила, был просто деточкой по сравнению с этим. Жуткое чудовище невероятных размеров. Филька трубно зарычал, припадая к земле, и этот змей нас увидел и ринулся в атаку. В самом начале я пыталась отбиваться палкой, целясь в глаз, потом в ход пошли огненные сгустки. За две с половиной недели я научилась пользоваться огнем, но определять свои резервы пока не могла и теперь не хотела остаться совсем без защиты.

Стараясь, чтобы Филипп все время был позади меня, мы двигались вокруг пригорка, играя с монстром в кошки-мышки. Странный какой-то этот змей, у меня складывалось впечатление, что он вынуждает меня действовать так, как нужно ему. Неужели он разумный?!

Через мгновение причина его поступков прояснилась. В очередной раз отпрыгнув, я споткнулась о Фильку, и мы кубарем покатились по земле и провалились в дыру. Посчитав боками все выбоины и колдобины, я рухнула на земляной пол, а сверху, заставив меня зашипеть от боли, упал Филипп. Зверь за время пути так вырос, что я на нем скоро ездить смогу. Ожидая нападения, мы резко вскочили и начали осматриваться. Мой щенок глухо зарычал, а шерсть встала дыбом. Но стоило и мне оглянуться… Если бы у меня была шерсть, она тоже встала бы дыбом, но вот язык очень даже по-настоящему прилип к небу.