Ева для Инквизитора - Екатерина Васина Страница 6

— Это Ева, — проговорила торопливо, — у тебя шрам под лопаткой, ты его получила в детстве, когда играла с младшими братьями. А еще ты мечтаешь увеличить грудь, но тебе жалко денег.

Облегченный вздох был мне ответом:

— Привет, Ева, ты далеко?

— Прилично.

Понятное дело, сообщать свое местонахождение я не собиралась. Не потому, что не доверяла. Просто… ну просто.

— Как вы? — спросила осторожно. С Аделиной мы договорились, что она будет время от времени сообщать мне новости о моих родных.

— Елена участвует в новом реалити-шоу. Одна из двух ведущих. В последнем интервью ее спрашивали о тебе, она сказала, что вы крупно повздорили и ты ей больше не дочь.

Я выдохнула. Молодец мама, может, когда захочет. Конечно, всю правду я ей не стала говорить, но объяснила, что для ее же безопасности лучше сделать вид, что мы полностью поругались. Думаю, никого такой исход не удивил. Елена — светская львица, меняющая любовников и обожающая быть в центре внимания. А я — веб-дизайнер и, по мнению многочисленных друзей мамы, просто бука.

— А бабушка? Она с ней?

— Да, она окончательно переехала к Елене. Мол, чтобы поддержать ее. А то дочь, гадина, удрала в Европу и знать никого не знает. Занимается в саду, ругается с садовником. С твоими подругами все хорошо. Никаких подозрительных мужиков вокруг заметно не было.

— Думаю, расслабляться не стоит.

— Согласна. Но я пью антидепрессанты, чтобы хоть немного расслабиться и поспать. Мне страшно, Ева, — вдруг призналась Аделина. — Передавая мне юбку, мать сказала про силу, спрятанную в ней, но не сообщила про Орден. Если б знала — выкинула бы.

— Выкини сейчас.

— Не могу, — просто ответила Аделина. — У меня от нее зависимость. Я как-то спрятала ее в подвале. Так через неделю достала и с ревом надела. Меня ломает, если я не надену ее хоть раз в три дня или не потрогаю. Как тебе удается не впасть в зависимость?

— Ну… видать, Орден накаркал, и я правда стала ведьмой, — невесело пошутила я, ощущая, как неприятный холодок скользит по спине и рукам. Аделина была из той категории владелиц, которые впадали в зависимость от вещей Дамаль очень быстро. Хищницей она не станет лишь потому, что безумно боится. Вдруг с количеством вещей возрастет и зависимость?

— А про Абби ничего не слышала? Не могу до нее дозвониться.

— Не слышала и не видела. Она могла уехать. Она часто осенью уезжает на Кубу, погреться.

У Аделины был талант оставаться невидимой, но при этом знать обо всех и все. То ли дело было в невзрачной внешности, то ли в чем-то еще. Непонятно. А может, все дело в юбке. Она давала эффект беззаботности. С ее помощью Аделина пыталась лечиться от приступов депрессии.

Поболтав еще немного, я распрощалась со знакомой, заверив, что свяжусь как смогу. И пусть она соблюдает осторожность. Ну и спит не по два часа в день, а подольше.

Внутри все горело, как всегда бывало после разговора и воспоминаний о доме. Горело и сдавливало так, что начинало болеть сердце. И в глазах мутнело.

Я спокойно убрала телефон, спокойно встала и пошла. Мимо многочисленных шумных пассажиров, мимо магазинчиков и бутиков, мимо переполненных кафе. В сторону синих дверей туалета. Хоть бы там никого не оказалось!

К счастью, внутри оказались свободные и чистые кабинки. Заняв одну из них, я наконец-то расслабилась и отпустила то, что разрывало изнутри. Медленно съехала вниз по кафельной стене, зажимая рот обеими руками. Чтобы ни один всхлип не вырвался наружу.

Тоска. Безграничная и темная, размывающая все на своем пути. Тоска по тому времени, когда я считала себя счастливой.

Сидя на полу туалета в аэропорту, я беззвучно ревела. Оттого, что ввязалась в такое, оттого, что дико скучала по родным и боялась больше никогда их не увидеть. От всей ситуации в целом.

Иногда надо поплакать, чтобы вновь почувствовать себя сильной.