Серебряная ведьма - Пола Брекстон Страница 6

Подданные спешат на сбор, желая занять лучшие места, достаточно близко к огню, чтобы он освещал их, но не так близко, чтобы страдать от удушающего дыма больше, чем необходимо. Они будут тепло приветствовать друг друга, но стоит им повернуться друг к другу спиной, как дружеские улыбки превратятся в презрительные усмешки. У принца есть королевский чертог – дворец, словно парящий над водой. Он привлекает честолюбцев, как пламя – мотыльков. Принц виноват в том, что его окружают люди, которые при случае будут с охотой сражаться против него. Он хороший государь и преисполнен благих намерений, но иногда ему не хочется видеть правду. У него прекрасные глаза, трогающие сердце, темные, как торф, с золотыми искорками. Смотрит он прямо и твердо, но не может разглядеть предательства у себя под носом, указать на которое принцу выпало мне.

Я не тороплюсь к Бринаху, я выжидаю. Пусть те, кто пришли раньше, вдоволь нахвастаются и угомонятся. Мне неинтересно наблюдать, как гости будут расшаркиваться и обмениваться любезностями. Вечер становится прохладнее, и я рада, что надела плащ и головной убор из волчьих шкур. Мое появление всегда вызывает у подданных принца тревогу. Мой вид напоминает им о том, чего они не понимают. О том, чего страшатся, но в чем нуждаются. Но сегодня я должна предстать перед ними не только как Сирен Провидица, Сирен, живущая на отшибе в одиночестве. Сегодня я должна заставить принца услышать меня. Заставить всех услышать меня! Я – Сирен Эрайанейдд. Сирен, вызывающая из озера саму Аванк. Сирен Пророчица. Сирен Ведьма. В мои светлые косы вплетен зеленый тростник с озерных берегов. Под тонкой звериной шкурой я нага, не считая короткой шерстяной туники, кожаных доспехов, серебряных украшений на шее и запястьях и рисунков на коже. Мои ноги босы, но шаги слышны всем из-за перестука ножных браслетов из костей и ракушек. Клинок висит у меня на поясе. Я подвела глаза, чтобы они, светлые, как стекло, казались пронзительными, и усеяла лоб и щеки крыльями жуков, которые будут трепетать и поблескивать в свечении огня. Люди будут смотреть на меня и испытывать страх, который заставит их слушать. Прежде чем покинуть неприкосновенное святилище – мой маленький дом, – я захожу в озеро, и оно мягко плещется о ступни. Мне нужно, чтобы спокойствие вод помогло сдержать мой гнев. Сегодня я не могу дать волю горячему нраву. Обучая премудростям прорицательницы и ведьмы, матушка часто журила меня за то, что я недостаточно владею собой.

Я прохожу короткий путь от дома до узких деревянных мостков, соединяющих остров с берегом, быстро и молча. Большинство гостей уже на месте, так что одинокий стражник смотрит на меня с опаской, когда я прохожу мимо. На посту только он видит, что я иду во дворец. Стражник сначала вздрагивает, потом таращится на меня и, наконец, быстро отводит взгляд. Это обычная реакция людей на появление провидицы. Что ж, мне, по крайней мере, не надо называть свое имя, и он, не говоря ни слова, отступает в сторону и дает пройти. В небольших строениях на острове сейчас тихо – в кузнице, в амбаре, в домах с хлевами, – все их обитатели отправились в большой зал, чтобы занять там свои места. Лошади принца спят в конюшне; длиннорогий бык дремлет, низко опустив голову; пастушьи собаки слишком утомлены, чтобы лаять. Я останавливаюсь перед дверью в зал и прислушиваюсь. Хивел Грифид, верный капитан принца, в грубоватой повелительной манере выкрикивает слова приветствия гостям, напоминая о величии их правителя, сообщая о недавних территориальных приобретениях принца или о событиях, способствовавших повышению его статуса, призывая гостей поприветствовать Бринаха в знак признания его мудрого руководства и храбрости. В ответ на этот призыв тут же раздаются дружные возгласы. Хивел замолкает, и, даже стоя за массивной дубовой дверью, я могу легко представить, как он опускает широкий зад на сиденье по правую руку от своего господина, привычно перенося вес на одну сторону, чтобы унять боль в толстеющей ноге. Он уже не тот искусный воин, каким когда-то был, но напоминать ему об этом стал бы только глупец. И вот люди начинают один за другим вставать со своих мест и говорить: кто-то хочет задать вопрос, кто-то ждет оправдания в ссоре, кому-то надо разрешить спор по поводу принадлежности скота, кто-то жалуется на невыполнение обещания, кто-то выдвигает обвинение в краже, кто-то просит о вспомоществовании. Обращаясь к принцу, все тщательно подбирают слова, но голоса их напряжены, горла перехватывает либо гнев, либо душевная боль. Если другие начинают перебивать жалобщика, или спорить с ним, или пытаются его перекричать, Хивел быстро кладет этому конец, веля выволочь из зала тех, кто не умеет вести себя как должно.

Принц Бринах выслушивает каждого. Я знаю это, хотя по-прежнему стою за дверью. Я закрываю глаза, чтобы видеть его яснее: сильное тело, облаченное в дорогие одежды, корону, внимательные глаза, нарочито непроницаемое выражение лица. Он держит мысли при себе, не давая им отразиться на красивом челе. Он не страшится выказывать перед другими свои заботы или страсти, но он знает, что должен вести себя так, чтобы казаться подданным чем-то большим, чем простой смертный. Он – принц, покровитель, кормилец, мудрец, защитник, опора и меч. Он не должен показывать людям, что он такой же, как они.

Однако я вижу, каков принц на самом деле. Вижу человека, состоящего из плоти и крови, человека, у которого есть сердце и душа. Вижу правду, которую он скрывает.

Наступает подходящий момент для моего появления, и я, распахнув дверь, широким шагом вхожу в зал. Стражники начинают вытаскивать мечи из ножен, но, едва узнав меня, останавливаются. Все взоры устремляются на меня, и я пристально смотрю на тех, кто готов встретиться со мною взглядом. В безмолвии, которым люди встречают меня, смешиваются уважение и страх, а также ненависть, хотя открыто никто не посмеет в ней признаться. Даже Хивел со своими угрозами приумолк. Мне дозволяется выйти на середину зала и встать перед моим принцем. Он наклоняет голову в знак невозмутимого внимания. Я опускаю посох и низко кланяюсь – теперь я ниже моего вождя, хотя зоркие волчьи глаза моего головного убора останутся на одном уровне с глазами принца. Ни к кому другому из живущих ныне я бы не проявила такого почтения. И он это знает.

– Сирен Эрайанейдд, – приветствует Бринах. – Добро пожаловать! Для нас честь быть удостоенными твоим присутствием.

Я выпрямляюсь и оглядываю зал. Хотя слова принца были произнесены искренне, многие из присутствующих желали бы унести меня подальше в своем воображении. И самая ярая из моих недругов сидит по левую руку от принца в украшенном искусной резьбой кресле. Принцесса Венна. В отличие от мужа, она не скрывает свое мнение от окружающих, и сейчас ее красивое породистое лицо и зеленые, как листья молодого остролиста, глаза омрачены лютой ненавистью, которую она питает ко мне. Рядом сидит мерзкая жаба – брат принцессы Родри, за благородной наружностью которого скрывается низкая душа. Этому малому я не доверила бы присматривать и за котелком, в котором готовится пища, не говоря уже о ведении дел во владениях принца, а между тем Бринах из преданности жене доверяет ему заботу о казне. В один прекрасный день Родри сбросит маску и покажет истинное лицо.

– Может быть, посидишь с нами? – спрашивает принц и подзывает пажа. – Принеси вина Сирен Эрайанейдд.