Вкус зверя - Екатерина Федорова Страница 6

Когда мальчишка ушел, я еще немного посидела на улице, прижавшись лбом к калитке. Скоро полнолуние и тело уже начало меняться, вновь обострились чувства, да и волчица уже глухо порыкивала на меня. Ей не терпелось снова почувствовать свободу. Внезапно я почувствовала аромат Романа, казалось, что меня буквально окутал запах древесной смолы и корицы. К нему еще добавились новые нотки нетерпения и злости. Внимательно оглядевшись по сторонам, заметила мужчину, он стоял рядом с домом.

— Не поздновато возвращаешься?

— Тебе то какое дело? — Огрызнулась я.

Мужчина рывком подошел ко мне и наклонившись приподнял голову за подбородок. Он несколько минут смотрел мне прямо в глаза, а потом прошипел:

— Знаешь ты, волчица недобитая, думаешь мне приятно с тобой возиться? Да если бы не дед, на километр к тебе не пошел бы.

От него исходили волны гнева, но моя волчица даже не думала скулить. Мы обе считали, что такое поведение непозволительно. Быстро достав шокер из кармана я применила его на мужчине. Он немного подергался, а потом мешком свалился к моим ногам. Волчица довольно заурчала, и мы аккуратно объехав его по большой дуге, оказались дома. Поднимать Рому с земли даже не подумала, пусть полежит, подумает над своим поведением.

Подогрев себе супа, перекусила и уже заползла в ванну, когда дверь содрогнулась от ударов.

— Вася, открывай!

Ага, как же бегу и спотыкаюсь. Последние силы ушли на то, чтобы закинуть непослушные ноги в ванну. Прыгать туда-сюда из-за недоделанного оборотня я не собиралась. Грохот за стенкой и нахлынувший вслед за этим запах взбешенного зверя возвестили о том, что этот мужчина не привык ждать. Дверь в ванную комнату распахнулась, и Рома показался на пороге. Нисколько не смутившись моей наготы, он сложил руки на груди и спросил:

— Что это было?

— Может быть отвернешься???

— Да, ладно, что я баб никогда не видел, чем ты можешь удивить? — Противно усмехнулся мужчина внимательно оглядев меня с ног до головы. Как же я ненавидела сейчас свое бессилие! Даже дотянуться до полотенца из мыльной ванной было тяжело.

— Ты зачем пришел?

— Дед ждет тебя домой, подвезу.

— И ты правда думаешь, что я поеду с тобой после всего этого? — Я обвела ванную руками. — Да ты мне дверь сломал!

— Дверь починю, а в том, что я увидел тебя голой сама виновата, нечего было отключать меня. Перед полнолунием даже мне полукровке тяжело совладать с эмоциями, а как ты это терпишь не понимаю.

С этими словами он резко повернулся к двери и вышел, а я постаралась сосредоточиться. Как терплю? Его бы приковать к коляске на несколько лет и посмотреть, что будет. При этом, каждое полнолуние давать свободу, а потом вновь возвращать к прежней жизни. Да я еще в детстве научилась брать эмоции под контроль, без этого мне было не выжить. Когда ты время от времени покрываешься шерстью во время сильных эмоций, с тобой мало кто соглашается играть.

Однажды я провела в шкуре волка три месяца, не желая возвращаться. Дед каким-то чудом вытащил. Людям трудно это понять, но зверем быть легче. Тебя ничего вокруг не волнует, только поесть бы да поспать. Причем чем дольше ты находишься в теле волка, тем безразличнее относишься к тому, кто попал тебе на ужин. Тогда я и начала читать, пытаясь закрыться от той боли, которую чувствовала изо дня в день. Дед очень боялся за меня и соорудил подвал, необходимый для того, чтобы остановить волчицу. Два, три дня на цепях, и я снова человек. Правда время от времени мне все-таки приходилось давать ей волю, чтобы ноги развивались и росли вместе со мной. Немногим позже я стала изучать языки и компьютер, так мне было спокойней. Постепенно, владение эмоциями достигло совершенства, но этот… даже не знаю, как его назвать в одно мгновение разрушил так тщательно выстраиваемую стену спокойствия. Я была в бешенстве.